— Мы его взяли еще совсем маленьким. Отец принес. Он тогда был охотником, часто в горы ходил. Ну, и притащил тигренка. Он таким милым был, таким ласковым. Пока не вырос. А сейчас никакого сладу с ним нет — в клетке сидеть не желает, да и жестоко его в клетке держать, она маленькая совсем. А в доме он то разгром устроит, то всю еду сожрет. В общем, мы подумали и решили что у вас ему будет лучше.
— Правильно решили, держать тигра-подростка в доме не только сложно, но и опасно. Это же дикий зверь! А сейчас у него еще и инстинкты просыпаются. Вы очень вовремя нам позвонили. Еще бы немного, он бы в доме метить начал. Ему нужен надлежащий уход и забота, и мы в нашем Центре их ему обеспечим.
Свою речь про надлежащий уход и заботу я бы мог без запинки произнести разбуди меня посреди ночи. При этом я бы еще и выдал дежурную улыбку, выражающую сочувствие и благодарность, а так же уважение. Конечно, ничего подобного я не испытывал. Ну, может только немного — все же, тех, кто в конце-концов понял, что держать дикого зверя в доме — чистой воды идиотизм, я уважал немного больше, чем тех, у кого животных приходилось отбирать с помощью закона.
Никаких проблем с тигром не возникло. Я быстро погрузил его в машину, где тигр сразу же задрал ноги так, что подошвы его грязных Мартинсов уперлись в лобовое стекло, и начал с интересом изучать наручники.
— Ноги сними, — сказал я, заводя мотор.
— А что я? А я ничего! Мне так удобнее! — противным ломающимся голосом протянул тигр.
Подростковый возраст, что и говорить.
— Не снимешь, ключицу сломаю, — пообещал я.
Тигр посмотрел на меня очень недобро, но ноги убрал. Наручниками он гремел всю дорогу. Может, он думал, что мне станет стыдно, но как бы не так. Когда мы уже подъезжали к Центру, я не выдержал.
— Слушай, — сказал я, — хочешь свободы? Хочешь, чтобы я тебя прямо сейчас выпустил на волю, к диким собратьям, да?
Тигр перестал греметь и испуганно сжался. Что ж, он был по крайней мере не дурак — понимал, что без подготовки ему в горах не выжить. Охотиться он не умел, привык жить на всем готовеньком. Да и обычаев диких оборотней не знал. Мы в нашем Центре для желающих проводим курс «Жизнь дикого оборотня», и длится он не меньше года. Для особо тупых дольше.
Тигра я с рук на руки передал нашему ветеринару, которая увела его на медосмотр. Я заглянул в кабинет через маленькое окошко, но внутрь заходить не стал. Тигр стоял голый по пояс, а ветеринарша мерила ему талию сантиметром. Тигр выглядел смущенным.
Я решил, что нужно будет зайти к ветеринарше завтра с утра или сегодня вечером, узнать, как у тигра со здоровьем. Кажется, тот был худоват для своих ста с чем-то лет. Весьма возможно, что хозяева его недокармливали.
Следующий вызов был к лисе. Тут требовалась помощь, так что я пошел искать нашего даоса. Как оказалось, даос уже уехал на задание. Тогда я прямиком отправился в туалет. Дело в том, что рядом с нашим городом есть буддийский монастырь. Настоятель у них строгий, любит своих подопечных приструнить. Поэтому он для них ввел обязательную практику — чистить туалеты по всему городу. Горожане вначале роптали, потому что раньше они монахов кормили просто так, зарабатывая тем самым кучу кармических очков. Но настоятель и их приструнил, сказав, что кто ищет, тот всегда найдет, чем улучшить себе карму. Впрочем, горожане вскоре смирись — монахи со своей работой справлялись очень хорошо.
Так вот, в нашем Центре тоже работал монах, звали его Сюй Сюань.
Подхватив монаха, а еще водяной пистолет, заправленный смесью из собачьих крови и мочи, я покатил к лисе.
Как выяснилось, лисы никто не видел, но все ее подозревали. Это умерило мой пыл, и я даже начал думать, что зря оторвал монаха от любимого занятия. Впрочем, тот не выглядел несчастным — он сидел рядом и благостно улыбался.
— Это точно лиса, я вам говорю! — внушал мне хозяин фермы. — Во-первых, в курятнике подкоп, и куры пропадают. Во-вторых, к сыну стала часто в гости заходить одноклассница, ха-ха. — Он изобразил жестом кавычки. — Вся из себя в кружевных чулках, и в мини.
— Они сейчас все такие, — вставил я.
— Да, но она сказала, что фамилия ее — Патрикеева. Говорит, что с сыном домашнее задание делает. Где вы видели, чтобы девушки в кружевных чулках и мини делали домашку? А ведь сын и правда учиться лучше стал. Похудел весь, ночами учебники читает, говорит, что хочет на юриста идти.
— А раньше кем хотел стать?
— Футболистом.
Я задумался. Может, и правда лиса? В любом случае, проверять было надо, никуда тут не деться. Я позвал Сюя, и мы отправились в курятник.
Там я быстро испортил атмосферу, обрызгав все из своего пистолета, включая кур. Куры возмущенно квохотали. После я достал свой компас и пошел искать. Лиса не нашлась, зато я обнаружил несколько интересных ландшафтных решений. Я как раз рассматривал парочку могил предков, когда хозяин выбежал из дома и начал заговорщицки мне махать. Когда мы с Сюй Сюанем подошли, он прошептал так, что за километр было слышно:
— Она пришла! У сына в комнате сейчас!
Я жестами объяснил монаху, чтобы он встал под окнами, а сам пошел наверх. Там я не стал терять времени на разговоры, а сразу пальнул из своего пистолета. Что мне было терять — если бы это оказалась и правда одноклассница, обругала бы меня, я бы извинился, девушка бы отмылась, и все бы на этом закончилось. Но ругать она меня не стала. Школьница завизжала и превратилась в лису. В черную, двухвостую. Ее друг охнул и посмотрел на меня очень растеряно. Лиса бросилась к окну и сиганула вниз, в объятья монаха. Когда я спустился, тот держал лису на руках и ласково бормотал ей на ушко свои мантры. Лиса нервно дергалась.
