Буйный Терек. Книга 2

Буйный Терек. Книга 2

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Цикл: Буйный Терек

Формат: Полный

Всего в книге 159 страниц. Год издания книги - 1975.

Вторая книга романа охватывает период 1829—1832 годов героической национально-освободительной борьбы горцев Чечни и Дагестана.

Большое внимание уделяется описанию жизни солдат и офицеров русской армии, убедительно передана боевая обстановка. Автору удалось создать яркие образы героев Кавказской войны.

Читать онлайн Буйный Терек. Книга 2


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Модест Антонович Корвин-Козловский, молодой преуспевающий генерал-майор, служил вторым помощником генерал-квартирмейстера Главного штаба, был на хорошем счету у начальства и, почти не имея связей при дворе, успешно и быстро продвигался по служебной лестнице.

Это был 36-летний, крепкий, всегда подтянутый, вежливый, приятный человек, деятельной много работавший в штабе. Таких молодых способных генералов дала Отечественная война 1812 года. И хотя Корвин-Козловский не был боевым генералом, не участвовал по молодости лет в наполеоновских войнах, он очень ценился Главным штабом и военным министром, которому неоднократно, делал доклады.

Спокойный, ровный в обхождении, никогда не стремившийся угодить начальству, молодой генерал тактично проводил линию, которую считал правильной и нужной.

— Умница, далеко пойдет, — как-то оказал о нем Чернышев, а присутствовавший при разговоре Бенкендорф коротко заметил:

— На виду у государя.

Все знали, что Модест Антонович представлен в генерал-лейтенанты и 6 декабря, в день тезоименитства царя, будет произведен.

Женат молодой генерал был на кузине Небольсина, к которому питал искреннюю симпатию. И когда раненый Небольсин, украшенный боевым Владимиром с бантом и Георгиевским крестом, приехал в Петербург, генерал и его жена Ольга Сергеевна, как и вторая кузина — Надин, тепло, по-родственному, встретили его.

Небольсин снял на Морской улице, недалеко от дома, где жили Корвин-Козловские, небольшую квартиру и довольно часто проводил дни у родных, рассказывая о Кавказе, о войне с горцами, о нравах и обычаях казаков.

Спустя несколько месяцев, когда срок годичного отпуска подходил к концу, Модест Антонович, беседуя за вечерним чаем с Небольсиным, сказал:

— Санчик, скоро тебе придется возвратиться на Кавказ… Сейчас война с Турцией. Что ты думаешь по этому поводу?

— Не знаю… — пожал плечами Небольсин. — Тебе известно отношение ко мне Паскевича. Я поведал тебе, что те, кто ценит и помнит Ермолова, не нужны графу.

— Да-а, я знаю это… Видишь ли, Санчик, — продолжал Модест Антонович, — здесь, в Петербурге, я могу задержать тебя по нездоровью еще на полгода, может быть, на год. Лекарская комиссия даст тебе такой срок при новом освидетельствовании, а потом ты останешься в столице…

— Кем? — спросил Небольсин.

— Сначала обер-офицером для поручений при штабе генерал-квартирмейстера, а затем вернем тебя в гвардейский полк, из которого ты ушел на Кавказ.

Небольсин вздохнул.

— Что ты? — опросил Корвин-Козловский.

— Одна мечта у меня, Модест: уйти с военной службы в запас или отставку. Надоела казенная служебная машина, и, чем она ближе к столице, тем тяжелее ее гнет.

Генерал помолчал, побарабанил пальцами по столу и негромко произнес:

— Неверно это, мой дорогой Санчик! Ты боевой офицер, ранен в боях, у тебя высшие ордена империи, имя твое, возможно, известно государю, перед тобой карьера, будущее и вдруг — отставка. Государь ох как не терпит военных, пытающихся уйти в запас, и тебя, молодого, награжденного Георгием, сейчас же загонят в один из отдаленных гарнизонов Севера или Сибири. Такие рапорты царь считает вольнодумством, а тех, кто пытается уйти из армии — якобинцами, тайно связанными с мятежниками четырнадцатого декабря. Ты понимаешь, что не только просить, но и заикаться об этом нельзя.

— Что же тогда делать? — спросил Небольсин.

— То, что я предлагаю. Мы продлим твой отпуск по состоянию здоровья, а дальше будет видно.

— Санчик, Модест прав, тебе нельзя уходить с военной службы, ты на виду. Да и зачем это? Петербург живет сейчас особенно шумной жизнью, а ты на своем буйном Кавказе отвык от него, — сказала Ольга Сергеевна, слушавшая их разговор. — Пройдут и твой сплин, и горечь романтической драмы, о которой слышала я…

Небольсин поднял на нее глаза.

— Откуда? Я никому не говорил об этом.

— Мой милый Санчик! Такие истории летят как на крыльях, обгоняя ветер. Ты еще загадочнее и интересней стал для общества, — засмеялась Надин. — Как же — герой, боевой офицер, поэтическая любовь, и вдруг некий злодей, как пушкинский Черномор, все разрушает…

— Я скажу проще. О твоей истории и подлом поведении Голицына я узнал из письма статского советника Чернецова, который является тайным агентом Бенкендорфа, а у вас на Кавказе ведает провиантской комиссией в крепости Грозная.

— А детали рассказал нам твой Сеня, он до слез растрогал меня, — вздохнула Ольга Сергеевна.

— Видишь ли, Санчик, ты как-то говорил мне, что готов служить России до последнего дня жизни. Не так ли? — ровным, спокойным голосом спросил генерал.

— Конечно, — ответил Небольсин.

— А что ты подразумеваешь под «Россией»? Страну, народ, судьбы племен, армию? — Модест Антонович задумался. — Я знаю, Санчик, ты не крепостник, тебе понятны идеалы донаполеоновской Франции. Тысяча семьсот восемьдесят девятый год живет и во мне, но… — генерал махнул рукой, — мы все, прикрываясь большим словом — Родина, Россия, — утверждаем существующий режим, укрепляем то, что в душе порицаем. Ты — храбрым участием в войне, я — беспорочной службой при штабе, мужик — безропотной крепостной долей. Словом, помнишь пушкинские строки: «Увижу ль, о друзья, народ неугнетенный и рабство, падшее по манию царя»? Мы и тут обманываем себя. Никакого «мания» царь не совершит, подобные вещи исходят не от царей, а от Робеспьеров, Маратов и якобинских масс.


С этой книгой читают
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


В индейских прериях и тылах мятежников
Автор: Джеймс Пайк

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Собаки и их разведение

Книга представляет огромный интерес как для собаководов-любителей, так и для профессиональных кинологов; содержит большой объем информации, не встречающейся в отечественной кинологической литературе; служит пособием для владельцев собак, заинтересованных в ведении племенной работы. С огромной любовью в книге рассматриваются практические вопросы содержания, ухода и воспитания собак, даются советы по их разведению.


Вершины не спят (Книга 1)

АЛИМ КЕШОКОВВероятно, человек этот уже много лет не садился на коня, не держал в руке молнию клинка. И все-таки, когда думаешь об Алиме Кешокове, народном поэте Кабардино-Балкарии, образ всадника неотступно преследует тебя. И не потому только, что этот образ присутствует едва ли не в каждом произведении писателя, будь то поэма, коротенькое стихотворение, пьеса или большое прозаическое полотно. Это можно было бы отнести на счет сыновней дани горца традиционным мотивам. Но в творчестве Кешокова образ всадника надобно понимать и глубже и шире: это вечное, и притом стремительное, как бег скакуна, движение, без которого ни сам поэт, ни его герои, которым автор доверительно сообщает самые сокровенные думы свои, попросту немыслимы.До Октября, как известно, кабардинцы не имели своей письменности.


Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 13

Яша и Серега выступают в Евпаторию, где собираются кататься с лолитами на узкоколейном трамвае, но дорога ведет себя настолько странно, что друзья попадают в Гурзуф, а затем добираются до Севастополя, где и начинают свою севастопольскую жизнь.Продолжается тема Революции цветов. Поскольку толчок к самой революции дало творчество Beatles, в Яшиных рассказах всегда присутствует эхо их разноцветной музыки. Надо заметить, что в текстах порой встречаются и скрытые цитаты из битловских песен – в вольном Яшином переводе на модернизированный русский язык.


Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 03

В данном блоке Яша и Серега отправляются, как обычно, в Гурзуф, но их, так же, как обычно, скидывают с поезда раньше. Яша размышляет о сущности бытия и делится своими естественнонаучными наблюдениями за популяцией кроликов. Здесь же нашла свое законное место знаменитая история шарикового дезодоранта. В финале мы видим, как попытки выстроить собственный уникальный язык порой приводят путешественников к двусмысленным жизненным коллизиям.Автор не ставит себе целью развеселить читателя: один и тот же момент может показаться кому-то смешным, кому-то серьезным.


Другие книги автора
Антология советского детектива-5. Компиляция. Книги 1-11

Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Яков Наумович Наумов: Двуликий Янус 2. Яков Наумович Наумов: Тонкая нить 3. Яков Наумович Наумов: Схватка с оборотнем 4. Владимир Осипович Богомолов: В августе сорок четвертого 5. Александр Исаевич Воинов: Кованый сундук 6. Лев Израилевич Квин: ...Начинают и проигрывают 7. Герман Иванович Матвеев: Тарантул 8.


Кукла госпожи Барк. Роман

Эта история с приведениями началась в недавно освобожденном от немцев городке, а продолжилась в Тегеране. Кто же охотился на генерала Степанова и полковника Дигорского, которых назначили организовать поставки в русской зоне ответственности по ленд-лизу через Персию. Наверное, те, кто создавал разветвленную сеть агентов и диверсантов в Персии. И причем в этой истории оказалась английская журналистка Эвелина Барк, которая подарила при отъезде Дигорского в СССР свою детскую куклу. Художник Владимир Валерьянович Богаткин.


Три судьбы

Хаджи-Мурат Мугуев родился в 1893 году в Тбилиси, в семье военного. Окончил кавалерийское училище. Участвовал в первой мировой, в гражданской и в Великой Отечественной войнах. В прошлом казачий офицер, он во время революции вступил в Красную гвардию. Работал в политотделе 11-й армии, защищавшей Астрахань и Кавказ в 1919—1920 годах, выполнял специальные задания командования в тылу врага. Об этом автор рассказывает в книге воспоминаний «Весенний поток».Литературным трудом занимается с 1926 года. Автор книг «Врата Багдада», «Линия фронта», «К берегам Тигра», «Степной ветер», «Буйный Терек» и других.В настоящую книгу входят четыре остросюжетные повести.


Буйный Терек. Книга 1

Исторический роман старейшего советского писателя Хаджи-Мурата Мугуева «Буйный Терек» посвящен очень интересной и богатой событиями эпохе. В нем рассказывается о последних годах «проконсульства» на Кавказе А. П. Ермолова, о начале мюридистского движения, о деятельности имама Гази-Магомеда и молодого Шамиля, о героических эпизодах русско-персидской войны 1827 года.