Помещение бара пребывало в приятном, бархатном свете ламп, которые горели вполсилы, придавая месту уютную, комфортную атмосферу. Этому способствовала и спокойная музыка, исходящая из колонок, что висели в углах. Она играла фоном, и своим звучанием позволяла гораздо больше расслабиться посетителям, пришедшим сюда этой глубокой ночью, чтобы уединиться с другом и бокальчиком пива. В дальней части помещения, где был бильярдный стол, то и дело раздавались постукивания друг о друга бильярдных шаров. Кто-то же предпочитал развлекать себя иначе, проводя время за игровыми автоматами, стоящими в ряд ближе к входу.
Бармен, находящийся за стойкой, со скуки переминаясь с ноги на ногу, протирал бокалы, постоянно поглядывал на часы, ожидая, видимо, конца своей смены, которая ещё совсем недавно началась. Все гости находились в зале, а за барной стойкой сидел лишь один посетитель — угрюмый старик, бородатый и коренастый, одетый в потёртые джинсы и кожаную куртку бежевого цвета. Хоть и выглядел он лет на семьдесят, но его телосложение, бойкий взгляд и аура мощной физической силы казались слишком нетипичными для такого возраста. Был ли он мускулистый или просто толстый — непонятно из-за плотной одежды. Иногда он, поднося ко рту бокал, который сжимал здоровенными пальцами, покрытыми грубыми мозолями, большим глотком жадно отпивал часть пива, а затем, замерев, злобно пялился в стену, явно думая о чём-то своём.
Он изредка оглядывался, косясь на посетителей взглядом осуждающим и одновременно заинтересованным, будто выискивая среди них какого-то неприятеля. Но, наблюдая лишь взрослых мужчин, которые не обращали на него никакого внимания, недовольно фыркал, а затем возвращался к своим раздумьям.
Уже около двух часов не появлялось новых посетителей, и каждый, кто находился здесь, привык к неизменной фоновой музыке и к общему спокойствию вокруг. Но вот входная дверь вдруг отворилась, скрипя, нарушив этим противным звуком устоявшуюся атмосферу. Каждый посетитель, и даже бармен, разом устремили свои взгляды на заходящего в бар парня. Он, с накинутым на голову капюшоном, был одет просто, не выделяясь среди других, которые, осмотрев вошедшего, не увидели в нём ничего интересного, а посему быстро вернулись к своим делам. Разве что на лице бармена проскочило тщательно скрываемое недовольство, когда он заметил, как новый гость, направляясь к нему, оставлял позади себя грязные следы.
Посетитель, не вытерев ноги, будто не заметив или же проигнорировав коврик, сразу же направился к стойке, и, подойдя к ней, устало влез на табурет и сложил перед собой руки.
— Слушаю вас, — в полтона нейтрально произнёс бармен, бегло осмотрев своего клиента.
— Стакан виски, — последовал короткий ответ.
Рядом сидящий старик, всё это время погружённый в раздумья, вдруг оживился и глянул на парня, сидящего на противоположном конце стойки. Бородач быстро заморгал, будто только что проснулся. Потом неуклюже, цепляясь пузатым животом о стойку, слез с табурета и, косолапя, направился к новому посетителю.
— Пожалуйста, — сказал бармен, ставя перед парнем гранёный стакан, наполненный наполовину алкоголем.
— Благодарю, — ответил он, одним залпом осушив содержимое. — Повтори, — он слегка брякнул стаканом о стойку.
Бармен, устало посмотрев на него, хмыкнул и послушно плеснул добавки.
— Эй, ты, — обратился к новому посетителю старик, положив свою тяжёлую руку ему на плечо. — Я тебя тут раньше не видел.
Сначала тот промолчал, но всё же потом бросил короткую фразу:
— Я впервые тут, — с нежеланием ответил он.
— Это я вижу, дружок. Чего забыл здесь? Молод, вроде, а уже по барам шастаешь. Ух. Ну, колись, чего случилось? Да не бойся, не укушу! — лицо его все часы сидения на табурете было угрюмым и злобным, а сейчас так засияло, и видно, что он пребывал в предвкушении разговора.
Парень абсолютно спокойно реагировал на эту, как он считал, ненужную и бессмысленную речь, словно пропускал её мимо ушей, либо же ему было не до того, чтобы с кем-то сейчас заводить разговор.
— Ну, ты чего такой молчаливый? — не унимался бородатый, переходя на повышенный тон, — Я с кем говорю, а? — злобно буркнул он, резко стянув с головы парня капюшон.
Бармен, видя назревающую драку, насторожился, прекратив протирать бокалы. Другие посетители, услышав речь недовольного, отвлеклись от своих дел и принялись наблюдать за началом разгорающейся перепалки, ожидая интересного продолжения.
Парень, не обратив внимания на такой грубый жест, устало вздохнул, но потом ответил:
— Неужели тебе больше не к кому пристать, а? — в голосе его прослеживалась раздражённость.
— Ха, чего? Ты вообще себя слышал? Как разговариваешь со мной, щенок?
Непонятно было, зачем старик разогревал конфликт на пустом месте. Либо его настроение крайне потрёпанно, и ему хотелось на ком-то выместить свою злобу, а это желание ещё и подпитано выпитым алкоголем, который уже давно ударил ему в голову, либо же он по натуре своей любитель найти на собственную голову проблем — потешить своё самолюбие, что было видно по его откровенно наглому, высокомерному поведению и надменной манерой речи. И, похоже, новый гость, будучи молодым, стал тем самым, на кого можно наброситься. Это объясняло, почему бородатый так злобно пялился на посетителей, среди которых были одни мужики, выглядящие так, что готовы дать отпор в случае чего.
