У Ларисы умерла сестра. Её похоронили под высокой елью, с которой она упала. Рядом стояла другая ель, на которую лазила Лариса. Девочки устроили соревнование. Наташа была ловкой и проворной, как обезьянка. Конечно, она обогнала старшую сестру. Лариса крикнула: «Всё! Я сдаюсь! Давай спускаться!» Но было слишком поздно. Еловая лапка хрустнула – и Наташа упала на жёсткую землю. Лариса закричала, разжала кулаки – и упала рядом с сестрой. Почему-то она не разбилась насмерть, только сломала правую ногу. «Какой ужас! Какой ужас!» – послышались незнакомые голоса, очень похожие на птичье щебетанье. «Странно», – успела подумать Лариса, прежде чем потеряла сознание.
«Странно», – произнесла она вслух и открыла глаза. Очень близко девочка увидела родное, заплаканное лицо. «А где Наташа?» – спросила она, утирая ладонью мамины слёзы. «Там, под елью», – беззвучно произнесла Мама, проглотив рыдания. «Я хочу туда», – прошептала девочка. «Тебе нельзя. У тебя ножка сломана», – Мама осторожно погладила шершавый бинт. «Пусть меня Папа отнесёт», – потребовала Лариса. «Хорошо», – сдалась Мама. Она закрыла глаза рукой и быстро вышла из детской комнаты. «Бедная Мама», – прошелестел чей-то тихий голос. Лариса напрягла зрение, но никого не увидела. Только за окном, как обычно, шелестела листвой рябина. «Кто здесь?» – испугалась девочка. «Ты со мной разговариваешь?» – раздался из-под софы писклявый голос. «А ты кто?» – ещё больше испугалась Лариса. «Я мышка Норушка», – представился писклявый голос. «А что ты здесь делаешь?» «Я здесь живу». «А почему ты мне отвечаешь?» «Потому что ты меня спрашиваешь». «А почему ты раньше не отвечала?» «Я всегда отвечала, я очень коммуникабельная. Только ты меня не понимала. Вы, люди, даже друг друга не всегда понимаете». «А почему я теперь тебя понимаю?» «Этого я не знаю. Я ведь не самая умная. Надо созвать Большой Совет». «А что это такое?» «Большой Совет руководит нашей квартирой». «А-а-а… И кто же руководит вашей квартирой?» «От пауков – Паучище, от тараканов – Тараканище, от муравьёв – Муравьидзе, от цветов – Декабрист, от мышей – я, мышка Норушка… потому что других мышей нет». «У вас, оказывается, демократия. А крысы у вас есть?» «Ни одной не осталось. Жалко, что вы их извели. Муравьидзе говорит, что они очень умные». «Какое странное прозвище – Муравьидзе». «Это не прозвище. Это фамилия. Муравьидзе – потому что из Грузии». «А как он к нам, то есть к вам, попал?» «Эмигрировал». «Он что – революционер?» «Нет, он убежал от голода». «А у нас, значит, сытно?» «Да, еды достаточно. Только…» «Что – только?» «Убери, пожалуйста, мышеловку из бытовки. А то под софой я всё время чихаю». Норушка начала чихать и никак не могла остановиться. «А ты выйди из-под софы», – посоветовала Лариса. Норушка чихнула в последний раз и выскочила на свободу. Около трюмо Лариса разглядела обыкновенную серую мышку с глазками-бусинками. И вдруг из этих бусинок выбежали две слезинки. «У меня нога сломана, – растрогалась девочка. – Но я скажу Папе, чтобы убрал мышеловку. А ты в бытовке одна жила?» Ларисе очень хотелось продолжить разговор с Норушкой. «Нет, вместе с тараканами». «Мы же их истребили», – очень удивилась девочка. «Тараканов невозможно уничтожить. Они древние», – прошелестел чей-то голос. «Это ты шелестишь?» – спросила Лариса у мышки. «Это рябина, – объяснила мышка. – Её не приняли в Большой Совет, потому что она иноземка. Рябина обиделась и всё время выпендривается». Дерево ничего не ответило на выпад, а только гордо встряхнуло листвой. «Разве рябина тоже разговаривает?» – изумилась Лариса. «Вся Природа разговаривает, – парировало горделивое дерево. – Только люди не понимают. Какие вы после этого цари?» «А как же неживая Природа?» – всё больше изумлялась Лариса. «Неживой Природы не бывает. Есть мёртвая, которую люди погубили», – взволнованно зашуршала рябина. «А камни тоже разговаривают?» – сгорала от любопытства Лариса. «Они только бурчат… Твой Папа идёт», – громко прошуршала рябина в открытую форточку. «Я побежала созывать Большой Совет», – пропищала Норушка, махнула хвостиком и юркнула под дверь.
В комнату, как всегда, с грохотом ворвался Папа, предварительно уронив связку ключей. Рябина отвернулась от «царей природы» и стала разгонять ветками праздных голубей.
«Как ты себя чувствуешь, доченька?» – ласково спросил Папа. «Как торшер», – ответила Лариса. «Почему?» – не понял Папа. «Потому что у него тоже одна нога». Девочке был неприятен этот разговор. «Отнеси меня, пожалуйста, к Наташе», – попросила она. «Конечно, если Мама не возражает», – как всегда, ответил Папа. «Неси, только не урони», – через дверь разрешила Мама. Папа молча обиделся, бережно взял Ларису на руки и вынес на улицу. Девочка поёжилась и зажала уши большими пальцами. «Тебе холодно?» – встревожился Папа. Но Ларисе не было холодно. Ей было… не по себе. Она разжала уши – и погрузилась в мир звуков. Это напоминало радиоспектакль со множеством действующих лиц. Постепенно радио превратилось в телевизор, потому что Лариса увидела персонажей. Шелест, без сомнения, принадлежал сердитой рябине, которая о чём-то спорила с кокетливой берёзкой. Девочка с интересом прислушалась. Оказалось, что деревья хвастались друг перед другом своей красотой. «Как всё-таки они похожи на людей», – констатировала про себя Лариса. Она продолжала прислушиваться и присматриваться. Бабочки играли в прятки, воробьи спорили о вкусах, кошки обсуждали людей, а черви жаловались на погоду.
