Бегун на стометровые дистанции

Бегун на стометровые дистанции

Авторы:

Жанры: Биографии и мемуары, Публицистика

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 4 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Бегун на стометровые дистанции


— Круглосуточного желания первым добежать до результата у меня нет. На короткие дистанции кто бежит, спринтер? Вот я спринтер. На марафон не могу разогнаться — устаю, надоедает. Мне бы рвануть на стометровочку

— Александр Анатольевич, вы уже продлили свой контракт худрука?

— Сначала с этим возникла некая пауза. Оказалось, никто ни за чем не следит и меня забыли позвать его продлить. На работу ходил по инерции, я же не могу идти клянчить.

— Потом они, конечно, опомнились?

— Это я опомнился, когда на меня в театре насели. Сказал, что еще на годик, на два пойду. Но в мэрии сообщили, что таких сроков нет, надо только на пять лет договор заключать. Выяснилось, там целая интрига со сроками. Оказывается, все худруки театров хотят пожизненных контрактов и страшно обижены, что их с ними не подписывают. Да если захотят, сожрут и при пожизненном контракте, а не захотят — попросят продлить. Это все трепотня. В общем, я на пять лет согласился.

— У вас в близком кругу репутация человека умного, хлесткого, ироничного; вам эти качества как актеру не мешают?

— Немножко помешивают, по внутреннему ощущению. Мне кажется, в настоящем актере наив и животное начало должны превалировать над разумом. Все-таки у наших собратьев собачья конституция, тут важны вера и желание сделать любую роль, не анализируя. А когда все начинаешь проверять, соображать, прикидывать — начинается стопор. Но, конечно, многое зависит от степени талантливости режиссера и веры в него. Вот с Эфросом это было. Во-первых, мы сами были молодые и открытые, во-вторых, он такая фигура, что не возникало необходимости проверять и сомневаться. А придет, бывает, режиссер Икс, посмотришь — и сразу возникает внутренняя настороженность. Ведь почему сейчас так много актеров занимаются режиссурой? Потому что явится такой Икс, начнет что-то предлагать, а ты старый мастер, ты все это уже прошел. Сидишь и думаешь: лучше я сам поставлю, чем буду слушать эту бодягу. Хотя я занимаюсь режиссурой больше сорока лет, если считать и постановку дипломных спектаклей. А я преподаю ужас сколько времени! Но сейчас уже год как не работаю в институте.

— Что так?

— Я перед этим выпустил студентов и решил сделать паузу. У меня никогда раньше не было своего курса, я делал только дипломные спектакли. Но Этуш уговорил меня взять коммерческий курс, который в Щукинском училище набирался впервые. Поэтому все было несколько доморощенно, без точных правил. Если ты не поступил на бесплатный курс, но дошел до второго тура, то мог заплатить и учиться. Но в процессе эти курсы совершенно сравнялись: и на бюджетном были талантливые и бездарные, и у меня то же самое. Сейчас три моих выпускника работают в Театре сатиры. Потом уже правила появились, и, если студент коммерческого курса оказался талантливым, его переводили на бесплатный, и наоборот, если кто-то надежд не оправдал, то говорили: хотите учиться дальше — платите. Это правильная система, но у меня ее еще не было, поэтому я сейчас отдыхаю.

— У вас такие ученики были, что галерею славы можно составить, любимчиков вы отличали?

— Нет. Знаешь, это все равно как дети, которые за четыре года становятся твоими. А они бывают и шаловливые, и плаксивые, и веселые, и талантливые — но все равно дети. Известных имен среди моих учеников действительно много — Миронов, Демидова, Пороховщиков, Гундарева. Все солидные люди. У меня есть выпускники, которым за шестьдесят, потому что я начал рано преподавать, с 1957 года. Сначала мне предложили вести сцендвижение и фехтование, которыми я когда-то хорошо владел, хотя сейчас это трудно представить. Затем начал делать какие-то драматические отрывочки и… втянулся. Помню, как-то, когда я занимался со вторым курсом и дело дошло до Мейерхольда, одна из моих студенток (сейчас она заметная актриса) попросила: «Александр Анатольевич, расскажите, пожалуйста, о своей встрече с Мейерхольдом». Кстати, потом Горин вставил этот эпизод в спектакль «Счастливцев-Несчастливцев», который мы играем с Михаилом Михайловичем. А тогда я подумал: На сколько же я выгляжу?! Оказывается, все так перемешалось, что уже непонятно, где, что и когда происходило. С тем же Державиным мы встретились в первой половине прошлого века, ужас какой-то.

— Не надоели еще друг другу?

— Ну, все зависит от того, как взаимоотношаться. Ведь это только ощущение, что мы круглые сутки вместе существуем, даже поговаривают, не зачинатели ли мы ныне модной ориентации. Но когда мы начинали, она еще была подсудна. У Зиновия Гердта как-то спросили: «Скажите, а Ширвиндт тоже гомосексуалист?» Зиновий Ефимович ответил: «Патологический. Он любит только баб». Так вот если говорить об эстраде прежней поры, то там сложились замечательные пары: Миронова и Менакер, Миров и Новицкий, Тарапунька и Штепсель. Масса пар, которые постоянно были вместе. Мы другое дело. У нас все-таки разные семьи и рабочие графики, но обывательское ощущение такое, будто мы срослись пуповинами.

— Учитывая, что родились вы в одном роддоме, образ подходящий.

— Да, в роддоме имени Грауэрмана. Это знаменитый дом, который находился рядом с рестораном Прага. Когда еще не существовало этой «вставной челюсти» Москвы, Калининского проспекта, ныне Нового Арбата, там была Собачья площадка, потом Малая Молчановка, на стыке с Поварской — дровяной склад, где мы перед войной воровали дрова, а напротив стоял огромный роддом Грауэрмана, где появилось на свет очень много симпатичных людей. Когда построили Калининский проспект, его решили выселить, и нам звонил главный врач, с тем чтоб спасать роддом. Мы ходили в инстанции, рассказывали, что в нем родились Булат Окуджава, Марк Захаров, Андрей Миронов, масса других знаменитостей. Все возмущались, как можно сносить такой уютный дом, но чиновники нашли аргумент, что роженицам шумно рожать. Они, видимо, знали, что рожать надо в тишине. А поскольку мы оказались не очень опытными гинекологами, то не нашлись с доводами: раз так, тогда все. И этот роддом кончился. Мемориальной доски там нет, наверное, сами в складчину будем делать.


С этой книгой читают
Император Николай II. Жизнь, Любовь, Бессмертие

Прошло 95 лет с тех пор, как в Екатеринбурге были подло убиты свергнутый Император Николай Александрович, его семья и четверо их приближенных. Новая книга Сергея Плеханова убедительно раскрывает положительную роль Николая II в российской и мировой истории, показывает величие жизненного подвига Православного Государя.Николай II представлен как цельная и разносторонняя личность. Выдвинутая им плеяда государственных деятелей, таких как Победоносцев и Столыпин, военачальников, таких как генерал Брусилов и адмирал Макаров, несмотря на неоднозначность отношения к ним со стороны современников и потомков, свидетельствует о Николае II как правителе, стоявшем выше субъективных пристрастий.


Полное собрание сочинений. Том 9. Июль 1904 — март 1905

В девятый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в июле 1904 – марте 1905 года. Это был период назревания и начала первой русской буржуазно-демократической революции, в которой рабочий класс России, выступил как решающая сила в революции, как ее гегемон.


Об измене и казни маршала Нея

«Вельшингер, достойный представитель новейшей исторической школы во Франции, под заглавием „Le Maréchal Ney“, напечатал документальную историю крупного политического процесса, который был затеян правительством Людовика XVIII против маршала неё, герцога Московского, и в 1815 году окончился, как не безызвестно, присуждением маршала к расстрелянию. История эта в изложении Вельшингера основана на протоколах военного совета и французской палаты пэров, на письмах осужденного и его жены…».


Немецкая карта: Тайная игра секретных служб: Бывший глава Службы военной контрразведки рассказывает.

Эта книга написана бывшим генералом бундесвера, оценивающим политическую деятельность через призму ответственности. Она рассказывает о «времени, наступившем после», с позиции немецкого солдата, который испытал все лишения и страдания на передовой во время войны и в течение четырех лет плена.


Хоккейные истории и откровения Семёныча

Эта книга вместила в себя рассказы о первых шагах отечественного хоккея, о последовавших за годами хоккейного детства и отрочества долгих периодах триумфа советской хоккейной школы во всем мире. В ней также собраны некоторые заметки о шведском хоккее, пользующемся в России неизменным уважением.


В постели с тираном 2. Опасные связи
Автор: Диан Дюкре

Фидель Кастро, Саддам Хусейн, Рухолле Мусави Хомейни, Слободан Милошевич, Ким Чен Ир, Усама бен Ладен – рядом с именем каждого диктатора можно написать женское имя, и не одно. Саддам Хусейн предпочитал блондинок и всегда получал желаемое. Фидель, у которого было столько любовниц, сколько сигар, сумел пробудить в завербованной ЦРУ Марите Лоренц такое чувство, что она не смогла вылить яд в его бокал… У бен Ладена было столько жен, сколько только позволяет ислам, пока одна из них не потребовала развода…


Завтра утром

«Бобби больно ударилась обо что-то, но не смогла пошевелить руками… Ее втиснули в какое-то маленькое помещение, на неудобную кровать… нет, даже не на кровать, а на что-то губчатое и вязкое, притом в спину впиваются жесткие штуковины. И еще этот жуткий, гнилостный запах… Страх, холодный как смерть, затопил ее отупевший мозг. Ее заперли в каком-то тесном ящике.И тут она поняла. С тошнотворной ясностью. Она в гробу!..»Найдено тело заживо похороненной женщины. Для журналистки Никки Жилетт это жуткое событие — лишь возможность сбежать из захолустья и прославиться.


Стань моей единственной

На Рэнди Маккаферти совершено несколько покушений. Сама Рэнди не придает этому значения, но ее братья, крайне обеспокоенные опасностью, угрожающей их сестре, нанимают для охраны молодой женщины Курта Страйкера.


100 рецептов блюд, богатых витамином С. Вкусно, полезно, душевно, целебно

Важность аскорбиновой кислоты для организма трудно преувеличить. Она укрепляет иммунную систему и способствует скорейшему излечению при следующих состояниях и заболеваниях: астме, аллергии, острых вирусных заболеваниях, герпесе, синдроме хронической усталости, ожирении, депрессии, тревожности, мигрени, рассеянном склерозе, гипертонии, атеросклерозе, высоком уровне холестерина, варикозном расширении вен, геморрое, пневмонии, синусите, отите, гепатите, ревматоидном артрите, остеоартрозе и остеохондрозе, остеопорозе, подагре, сахарном диабете, гипогликемии, гипотиреозе, цистите, гинекологических заболеваниях и многих-многих других.


Призраки с улицы Чайковского

На жаргоне вашингтонских джеймсов бондов «призраки» — это сотрудники Центрального разведывательного управления США. Считалось, что московская резидентура ЦРУ — элитное подразделение, укомплектованное такими вот неуловимыми разведчиками.Лубянка развеяла этот миф. Автор — генерал-майор в отставке, бывший начальник американского отдела Второго (контрразведывательного) главного управления КГБ, руководил в 1979-1992 годах операциями по обезвреживанию подрывной деятельности заокеанских шпионов в СССР. Он объективно и правдиво рассказывает об остром противоборстве спецслужб Москвы и Вашингтона.


Другие книги автора
Отрывки из обрывков

Жанр: ироничная исповедальность. С одной стороны снижает уровень глупости и инфантильности, с другой – амнистирует случайную смелость. Александр Ширвиндт Книга содержит нецензурную брань В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.


Склероз, рассеянный по жизни

Зачем создавалась эта книга? Из привычного тщеславия? Из ощущения неслыханной своей значимости и необходимости поведать человечеству нечто такое, что ему и в голову не может прийти? Да, если быть честным, то все это присутствует, но если быть честным до конца, то правда хочется хоть чуточку закрепить свое время, своих друзей, свой дом, а значит, свою жизнь.А. Ширвиндт.


Опережая некролог

Я хочу, чтобы меня запомнили тем, кем я был, и настолько, насколько заслужил. (Александр Ширвиндт)Внимание! Содержит ненормативную лексику!


Проходные дворы биографии

Новая книга Александра Ширвиндта – не размеренное и скучное повествование. По словам самого автора: – Это не литература и не скрупулезная биографическая справка. Это – чехарда воспоминаний». О самых непростых моментах жизни Ширвиндт рассказывает в знаменитой ироничной манере, безо всякого снисхождения к себе и другим. Итак, «Проходные дворы биографии». Маршрут простой: от самого начала, от родильного дома, до, слава богу, пока не самого конца».


Поделиться мнением о книге