Беглянка и ее герцог
Дэвлин Джейд, Чёрная Мстислава
Пролог
Эмильен, глупый-глупый Эмильен.
Она ведь предупреждала, говорила. А он?
Эмильен решил, что он умнее, сильнее и хитрее всех, а теперь его нет. Теперь Натали сидит у его могилы, стыдливо устроенной в северной части кладбища, почти у самой ограды, за пределами освященной земли. Эмильен признан самоубийцей и другого ему не полагается. Но Натали не верит. Только не её жизнелюбивый Эмильен. Они мечтали как сбегут от родительской воли и тайно поженятся, переберутся на Закатный Континент и начнут с чистого листа. Эмильен уже купил билеты на корабль, оставалось подождать три недели. Всего три недели! Ну что ему стоило… но нет. Эмильен отказывался оставлять за собой незаконченные дела. И очень хотел отомстить за смерть сестры. Отомстил… теперь и его нет, а среди обывателей шепчутся, что вся его семья проклята — старшая сестра повесилась, а следом и он, наследник. Хотя что ему наследовать было? Отцовские долги? Наверняка и разорились они из-за проклятия.
Для Натали не имело значения, что ее любимый беден, как церковный крот. Она готова была бросить все и последовать за ним в новую жизнь, тем более, что профессия в руках любимого все же была, причем востребованная в Новом Свете и с голоду бы они не умерли. А что теперь? Забыть любовь, смириться с тем, что её выдают, а правдивее — продают напыщенному индюку с титулом, которому позарез нужны связи ее отца и ее приданое? Прожить жизнь, какую прожила ее мать — безмолвной тенью, для которой уже ничего не представляет интереса и не стоит эмоций? Вспоминать и страдать до конца своих дней? Наконец, позволить убийцам уйти безнаказанным? Нет!
Натали знает, что сама отыскать убийц не сможет. Эмильен их нашел, конечно, и у нее даже остались его письма и дневники. Но там тоже ничего не сказано прямо, одни намёки и подозрения. С таким оружием нечего и думать вступать в бой — все равно проиграешь, выставишь себя истеричкой и дурой, а те, кто во всем виноват, получат лишний плюс к репутации, как оклеветанные, оболганные, но благородно простившие.
Нет, сама Натали не справится. Значит, это сделает не она. И не полиция.
Хорошо, что могила на окраине кладбища, сюда никто не ходит — мало кому хочется навещать проклятых самоубийц. А это значит — никто не помешает.
Натали достаёт нож и вычерчивает на могиле треугольник. Не слишком ровный, но это и не важно, важно, что ритуал сработает. Обязательно сработает. Вот и три свечи и три кусочка хлеба в дар.
Тайное знание передаётся от матери к дочери, по женской линии, восходящей к одной из жриц культа Аррааны. Во Флории он давно запрещен — богиня азарта и воровства пришлась не ко двору Первым Каролингам. Святилища уничтожили, жрецов и жриц тоже не осталось. И единственное, что абсолютно равнодушная к жизни мама успела сделать для дочери прежде, чем тихо умерла в поместье, забытая всеми, в том числе и собственным мужем — это передать наследие. И то только потому, что боялась кары богини, которая запрещала своим последовательницам умирать, не воспитав приемницу.
Когда-то Натти считала все эти мамины сказки досадной глупостью и пустой тратой времени, сердилась и плакала, когда ее заставляли часами заучивать правила ритуалов и молитвы на умершем языке. Она была уверена, что вся эта дурацкая бутафория никогда в жизни ей не пригодится. Но сейчас… Натали кладёт в центр треугольника белый лепесток, окропляет его собственной кровью и легко, словно считывая всплывающие в памяти знаки, произносит молитву.
Сначала ничего не происходит, а потом вдруг появляется ощущение чужого холодного взгляда и начинает неприятно кружиться голова, как от потери крови.
— Ты звала? — раздаётся скрипучий голос бесплотного духа.
Натали пробирает озноб. Одно дело знать, что явится потустуронняя сущность, слуга Богини Аррааны, но совсем иное — увидеть своими глазами и услышать своими ушами.
Впрочем, похожий на дым сизый туман скрывает духа. В прорехи видны то горящие зеленью глаза, то клыки, то когти на лапе.
— Звала, — отвечает собравшаяся с духом Натали. Она не позволяет страху захватить себя, хотя голос предательски подрагивает. Но Эмильен… память о нем придает сил и решительности.
— Говори.
— Я хочу наказать убийц моего любимого.
Потусторонний дух не кивает, но Натали чутьём ощущает, что он согласен.
— Имя?
— Не знаю.
— Сколько ты готова заплатить?
— Жизнь. Но я хочу, чтобы ты проводил мою душу к Эмильену.
— Это выполнимо. Я возьму свою цену и отведу твою душу к нему, — коготь указывает на могилу. — Твоё тело займёт иная душа. Я даже знаю, где такую стибри… взять. Богиня уже открывала проход в тот мир. Она должна будет найти и покарать виновных.
— Она справится?
Дух медлит, словно размышляя.
— Я дам ей месяц за каждый прожитый тобой год, восемнадцать всего. Если она не справится, то умрёт и восстанет нежитью. Как нежить, она почувствует виновных и найдёт их.
— Согласна.
Натали ощущает странную лёгкость и поднимается над землей. Дух хватает её за руку, и Натали видит, как её тело падает у могилы. Миг, и кладбище исчезает. Вот она уже на незнакомой улице. К небу тянутся огромные многоэтажки, ярко светятся витрины. Натали настолько потрясена чудесным городом, что забывает куда и зачем пришла. Забыть не даёт дух. Он грубо тянет её в проулок между домами, присаживается над лежащей в сугробе девушкой и насмешливо спрашивает:
