Английские барды и шотландские обозреватели

Английские барды и шотландские обозреватели

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 6 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В 1807 г. вышел в свет первый сборник стихов Байрона — «Часы досуга», на который журнал «Эдинбургское обозрение» поместил недоброжелательную рецензию. Байрон ответил гневной сатирой «Английские барды и шотландские обозреватели» (1809). В этой своей ранней сатире Байрон не только едко высмеял редакторов «Эдинбургского обозрения» за их бездарность и реакционность, но и подверг резкой критике почти все авторитеты литературы романтизма 1800-х годов — Вордсворта, Колриджа, Саути, Мура, Скотта, Льюиса. При всей незрелости многих своих суждений, при явной недооценке значения творчества Вордсворта и Колриджа, Байрон делал шаг вперед в развитии эстетики тем, что решительно отделял искусство от религии. В этом сказались многолетнее увлечение Байрона вольнодумной и атеистической поэзией и философией XVIII столетия, его приверженность к просветительному «разуму».

Читать онлайн Английские барды и шотландские обозреватели


Предисловие

Все мои друзья ученые и неученые, убеждали меня не издавать этой сатиры под моим именем. Если бы меня можно было отвратить от влечений моей музы язвительными насмешками и бумажными пулями критики, я бы послушался их совета. Но меня нельзя устрашить руганью, запугать критиками, вооруженными или безоружными. Я могу смело сказать, что не нападал ни на кого лично, кто раньше не нападал на меня. Произведения писателей — общественное достояние: кто покупает книгу, имеет право судить о ней и печатно высказывать свое мнение, если ему угодно; поэтому авторы, упомянутые мною, могут ответить мне тем же. Я полагаю, что они с большим успехом сумеют осудить мои писания, чем исправить свои собственные. Но моя цель не в том, чтобы доказать, что и я могу хорошо писать, а в том, чтобы, если возможно, научить других писать лучше.

Так как моя поэма имела гораздо больше успеха, чем я ожидал, то я постарался в этом издании сделать несколько прибавлений и изменений для того, чтобы моя поэма могла быть прочитана с большим вниманием.

В первом анонимном издании этой сатиры четырнадцать стихов о Попе Боульса были написаны и включены в нее по просьбе одного моего остроумного друга,[1] который теперь собирается издать в свет том стихов.

В настоящем издании они изъяты и заменены несколькими моими собственными стихами. Я руководствовался при этом только тем, что не хотел печатать под моим именем что-либо, не вполне мне принадлежащее; я полагаю, что всякий другой поступил бы точно так же.

Относительно истинных достоинств многих поэтов, произведения которых названы или на которых есть намеки в нижеследующих страницах, автор предполагает, что мнение о них приблизительно одинаковое в общей массе публики; конечно, они при этом, как и другие сектанты, имеют каждый свою особую общину поклонников, преувеличивающих их таланты, не видящих их недостатков и принимающих их метрические правила за непреложный закон. Но именно несомненная талантливость некоторых писателей, критикуемых в моей поэме, заставляет еще более жалеть о том, что они торгуют своим дарованием. Бездарность жалка; в худшем случае над ней смеешься и потом забываешь о ней, но злоупотребление талантом для низких целей заслуживает самого решиельного порицания. Автор этой сатиры более чем кто-либо желал бы, чтобы какой-нибудь известный талантливый писатель взял на себя роль обличителя. Но м-р Джифорд посвятил себя Массинджеру,[2] и за отсутствием настоящего врача нужно предоставить право деревенскому фельдшеру в случае крайней надобности прописывать свои доморощенные средства для пресечения такой пагубной эпидемии, конечно, если в его способе лечения нет шарлатанства. Мы предлагаем здесь наш адский камень, так как, по-видимому, ничто, кроме прижигания, не может излечит многочисленных пациентов, страдающих [очень] распристраненным в настоящее время и пагубным «бешенством стихотворства». Что касается эдинбургских критиков, эту гидру смог бы одолеть только Геркулес; поэтому, если бы автору удалось размозжить хотя бы одну из голов змеи, пускай бы при этом сильно пострадала его рука, он был бы вполне удовлетворен.

Что ж, должен я лишь слушать и молчать[3]
А Фитцджеральд[4] тем временем терзать
Наш будет слух, в тавернах распевая?
Из трусости молчать я не желаю!
Пусть критики клевещут и бранят,
Глупцам я посвящу сатиры яд.
Перо мое, свободы дар бесценный!
Ты — разума слуга неоцененный.
Ты вырвано у матери своей,
Чтоб быть орудьем немощных людей,
Служить, когда мозг мучится родами
И дарит мир то прозой, то стихами.
Любовь обманет, щелкнет критик злой,
Обиженный утешится с тобой.
Тебе своим рождением поэты
Обязаны, но волн холодной Леты
Не избегаешь ты… А смотришь: вслед
Забыт и сам певец. Таков уж свет!
Тебя ж, перо, вновь призванное мною,
Как Сид Гамет,[5] я в лаврах успокою!
Что брань глупцов? Товарищем моим
Всегда ты будешь. Смело воспарим
И воспоем не смутное видение,
Из пылких грез Востока порожденье,
Нет, путь наш будет гладкий и прямой,
Хоть встретятся нам тернии порой.
О, пусть мои стихи свободно льются!
Когда Пороку жертвы воздаются
И над людьми он жалкими царит;
Когда дурацкой шапкою гремит
Безумие, брат старший преступленья;
Когда глупец, с мерзавцем в единенье,
Царя над миром, правду продает
Любой смельчак насмешек не снесет;
Неуязвимый, страха он не знает,
Но пред стыдом публичным отступает;
Свои грешки скрывать он принужден:
Смех для него страшнее, чем закон.
Вот действие сатиры. Я далеко
От дерзкой мысли быть бичом порока:
Сильнейшая тут надобна рука,
Не столь моя задача широка.
Найдется мелких глупостей довольно,
Где будет мне охотиться привольно;
Пусть кто-нибудь со мной разделит смех,
И больших мне не надобно утех.
На рифмоплетов я иду войною!
Отныне шутки плохи вам со мною,
Вы, эпоса жрецы, элегий, од
Кропатель! Вперед, Пегас, вперед!
Принес я тоже музам дар невольный,
Кропал стихи в период жизни школьной,
И хоть они не вызвали молвы,
Печатался, как многие, увы.
Теперь средь взрослых к этому стремятся…
Себя в печати каждому, признаться,
Приятно видеть: книга, хоть она
Пуста, все ж книга. Ах, осуждена
Она забвенью с автором бывает!

С этой книгой читают
Наследница Дестроера
Жанр: Боевик

Всемогущая секретная организация КЮРЕ, оказавшись под угрозой раскрытия, не в состоянии предотвратить надвигающуюся неминуемую гибель демократии в Америке...Даже Мастер Синанджу не в силах повлиять на исход схватки Дестроера с таинственным незнакомцем, под мистической личиной которого скрывается дух хаоса и смерти, уничтожающий все вокруг себя...


Опаленная земля
Жанр: Боевик

Одновременно постигла странная гибель три уникальных объекта -экологический комплекс “БиоБаббл”, космический корабль многоразового использования “Рилаэнт” и российский космодром Байконур. На околоземной орбите при этом возник неопознанный летательный аппарат, а на небосклоне высветилась таинственная надпись. Что это – вторжение марсиан, диверсия коммунистов или преступления Пентагона?..Но нет такой опасности, которой не могли бы противостоять два героя – Римо Уильямс, Верховный разрушитель на службе самого секретного агентства Америки, и его учитель Чиун, последний мастер великой корейской школы боевых искусств Синанджу...


На все цвета радуги

Евгения Пермяка по праву считают мастером современной сказки. Обратившись к народной поэзии, писатель наполнил ее новым содержанием, созвучным современности, приблизил язык сказки к современному народному языку.Главной темой рассказов, сказов и сказок, включенных в "Избранное", является труд и утверждение высоких нравственных начал.


Ликвидатор

1991 год, год развала СССР, стал годом триумфа США – на планете осталась одна сверхдержава, и никто не мог поспорить с ее лидерством. Уж точно не Россия, униженная и растоптанная. Казалось, ей никогда не достичь и тени былого могущества. Но американские геополитики просчитались: Россия возродилась слишком быстро, и не в качестве друга – а в качестве врага Америки. Девяностые годы убедили русских в том, что с Америкой дел иметь нельзя, что Америка была, есть и останется врагом. И русские жаждали мести. Расплаты за девяносто первый год.


Другие книги автора
Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Корсар

Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.


Мазепа
Жанр: Поэзия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.