Аллегро пастель

29 марта 2018 года. Чистый четверг. Мягкий свет вечернего солнца заполнил франкфуртский вокзал; на платформе у девятого пути пассажиры отбрасывали длинные тени. Ровно в 18:30, минута в минуту, Таня Арнхайм прибыла из Берлина на поезде ICE 375. Жером Даймлер, с пакетом свежей выпечки в руке, увидел Таню выходящей из вагона-ресторана и на мгновение задумался, нужно ли поспешить ей навстречу, но решил, что остаться на месте элегантнее. Таня, с аккуратно уложенными волосами и в наушниках, покатила свой чемодан по направлению к Жерому, но пока не замечала его. Жером невольно улыбнулся, а когда Таня наконец заметила его сквозь поток пассажиров, она тоже просияла, и ее улыбка взволновала Жерома: Таня Арнхайм не отличалась оживленной мимикой, а тут вдруг – блеск глаз и идеальные зубы. Таня сняла наушники, и они поцеловались.

«Ну как дела, ты проголодалась?» В принципе, это был лишний вопрос, потому что Таня почти всегда хотела есть, а после четырехчасовой поездки тем более.

«Я долго сидела в вагоне-ресторане, маульташены[2] были вполне ничего». Они снова поцеловались.

«Поедем сразу домой? Или сначала где-нибудь выпьем?» Жером подмигнул. Таня подмигнула в ответ.

«Давай выпьем дома».

Держась за руки, они пошли к метро. Раньше Жером в многолюдных местах редко решался ходить с подругой за руку. Рядом с Таней это перестало казаться ему странным. Перед лотком со свежевыжатыми соками образовалась небольшая очередь; даже у огромного газетного киоска рядом с «Бургер Кингом» до сих пор имелись покупатели, приобретающие глянцевые журналы.

В свой последний приезд Таня говорила, что ей больше нравится отправлять фото и видео с периферии, чем из столицы, которую и так все знают. В связи с работой она часто ездила на поездах по Германии, Австрии и Швейцарии и хотя бы раз в год старалась совершить дальнее путешествие. Еще она в тот раз высказала мнение, что многие люди недостаточно реализуют свой потенциал из-за того, что слишком редко покидают свой микрокосмос. Жером согласился с Таней.

В прилично заполненном вагоне четвертой линии метро они сидели и целовались с закрытыми глазами. Жером ощутил себя в роли суперсчастливого гетеросексуального любовника. На мгновение он сделал линию четыре, конечная станция «Энкхайм», сценой своего тщеславия, но тут же забыл о мире вокруг. Во время паузы между поцелуями он размашистым жестом обнял Таню за ее довольно широкие плечи и изобразил на лице легкую улыбку. Он заметил, что не полностью контролирует свою мимику, и счел это добрым знаком. Жерому нравилось думать, что сейчас, в вагоне метро, ему было бы противно смотреть на себя со стороны. Наслаждаться мыслью, которая мучила бы других, – это было характерно для нового Жерома, научившегося легко различать свою внутреннюю личность, знакомую только ему самому, и внешнюю, складывающуюся из домыслов окружающих. Примерное представление о своей внешней личности он получал, глядя на свои фотографии или в зеркало: там он автоматически присоединялся к взглядам, предположениям и ассоциациям других людей. А внутреннюю личность он лучше всего чувствовал, когда раз в день закрывал глаза и делал вид, что медитирует. За последние одиннадцать месяцев он ни разу не достиг состояния, которое он сам мог бы назвать классически медитативным, потому что он совсем не старался остановить поток мыслей, но тем не менее Жером считал эти попытки медитации важными. Он полагал, что голос, который в эти моменты говорит в нем и напоминает голосовую программу его ноутбука, – это голос его внутренней личности. С тех пор как Жером стал слышать этот голос, он перестал обращать внимание на взгляды посторонних людей, и теперь ничто не мешало ему периодически надевать такие экстравагантные аксессуары, как, например, оранжевые солнечные очки Oakley 1999 года, в которых он ходил в позапрошлую пятницу.

Жерома удивило, как мало пассажиров метро смотрели в свои телефоны. Одна совсем юная девушка пристально глядела на Таню. Девушка была очень качественно накрашена. «Наверное, она подписана на тебя в Инсте?» – прошептал Жером. Но Таня умела правильно интерпретировать интерес посторонних людей. «Ей просто нравятся мои кроссовки», – ответила она. После того как три с половиной года назад у Тани вышел короткий роман «Паноптикум 2.0», некоторые любители литературы узнавали ее в лицо. В книге рассказывалось о четырех приятелях и об их экзистенциальном опыте виртуальной реальности, который они получили в заброшенном сельском интернате; потом Таню даже пригласили на ток-шоу Маркуса Ланца в качестве экспертки по VR. Таня с благодарностью приняла это приглашение, хотя сочла его недоразумением и в ходе шоу подчеркнула, что знает о виртуальной реальности не больше любого человека, погуглившего на эту тему. Кто-то счел такую ее позицию высокомерным кокетством, а кто-то – удивительной искренностью. Лиам, главный герой мини-романа, разработал специальную VR для достижения состояния осознанности; с помощью этой VR его друзья почти обуздали свою потребность в сексуальном самоутверждении, но потом ревнивый экс-бойфренд одного из них взломал систему и спровоцировал конфликты между героями. Жером часто смеялся во время чтения. Многочисленные рецензии на книгу он прочитал уже после того, как познакомился с Таней. Очевидно, что самые разные люди нашли в «Паноптикуме 2.0» что-то свое. Некоторые фанаты даже утверждали, что эта книга изменила их. А те, кому роман не нравился, как будто испытывали болезненную гордость: ведь им не нравилась книга, столь важная для других, и это вселяло в них чувство злорадного превосходства. Две авторки в своих статьях критиковали Таню за то, что она пишет о мужчинах, хотя сама является женщиной. А в эссе одного аспиранта было написано, что Таня Арнхайм, черты лица которой часто называют