Конец апреля 1938 года
Ночная улица была пуста и безлюдна. Москва погрузилась в легкий весенний сон, и ей не было ровным счетом никакого дела до нескольких мужчин, появившихся из переулка. Двое тащили лестницу. Третий с палкой в руках следовал чуть позади, озираясь вокруг. Наконец вся процессия остановилась возле стены, на которой висел огромный портрет Сталина. Полотнище шелестело шелковыми волнами, зловеще изгибая лицо вождя всех народов. Мужчина, что шел позади, быстро оглядел соседнюю улицу и вернулся.
– Ну, чего там, Аким? – донесся из темноты хриплый голос.
– Чисто. – Аким негромко свистнул. Из-за мужских спин вынырнуло маленькое существо. Безразмерный пиджак и надвинутая на самые глаза кепка не давали возможность разглядеть ни его лица, ни фигуры.
– Залезай! – Аким протянул существу в пиджаке руку и помог взобраться на лестницу. – Факел не урони! – буркнул он. В лунном свете зловеще сверкнул наган. – Зажжешь по команде. Ясно?
Человечек на лестнице перехватил факел, но ответить не успел. Из подворотни напротив послышался тройной свист. Аким надвинул поглубже шляпу и приглушенно крикнул:
– Все, по местам…
Мужчины бросились врассыпную, рассредоточиваясь в подворотнях и переулках. Секундную тишину нарушил звук приближающегося автомобиля. Существо на лестнице выхватило из кармана коробок и, ломая спички, попыталось поджечь факел, нервно оглядываясь на тяжелый фургон, выкатившийся из переулка. Наконец одна из спичек зажглась, пакля задымилась и факел запылал, после чего подросток театрально взмахнул им в ночном сумраке, явно привлекая к себе внимание. А когда машина поравнялась с домом, факел коснулся портрета Сталина, и яркие языки огня побежали по полотнищу вверх. Послышался скрип тормозов.
– Что же ты, гад, делаешь?! А ну гаси свою хреновину и быстро сюда! – прорезал полуночную тишину крик водителя.
В это время чья-то тень отделилась от грязного подъезда и вскочила на подножку грузовика. Раздались выстрелы, и машина, резко вильнув, врезалась в стену дома. С другой стороны улицы к ней кинулись какие-то люди. Задняя дверца фургона распахнулась, и из нее стала выскакивать ничего не понимающая охрана, тут же натыкаясь на пули, летевшие со всех сторон. Через несколько минут все было кончено.
Аким вскочил в фургон, в котором один на другом стояло четыре дощатых ящика. Ударом топора он сбил крышку верхнего.
– Фонарь!
Косой луч осветил содержимое.
– Вот они… – прошептал Аким и облизнул пересохшие губы.
Внутри ящика лежали коробки с бриллиантами.
Огромный солнечный диск медленно поднимался над Москвой. Тяжелая стрелка сделала последний шаг, и куранты на Спасской башне величественно отбили шесть ударов.
По кремлевской улице шел мужчина лет пятидесяти, натягивая на ходу шинель. Вахтенные на постах отдавали ему честь и пропускали без вопросов. Стремительная походка и выправка выдавали в нем бывшего военного. За ним еле поспевал человек с ромбами майора в петлицах.
– Как это произошло?
– Подробностей пока нет, товарищ Шапилин, но наши люди уже выехали на место.
Шапилин глянул на часы и, не замедляя шага, спросил:
– Что из алмазной коллекции уцелело?
– Точно сказать трудно…
Заведующий особым сектором ЦК Петр Шапилин со злостью рванул массивную дверь Первого корпуса. Услышав последние слова, он остановился и грозно крикнул своему спутнику:
– Что значит «трудно»? Вы кто – сотрудник особого сектора или гадалка с Тишинского рынка?
Майор вытянулся по струнке.
– Никак нет, не гадалка! Шапилин влетел в свой кабинет, в котором, несмотря на ранний час, уже сидели несколько сотрудников. При появлении начальника все встали. Майор продолжал доклад на бегу:
– Надо сверить по описи…
Шапилин махнул рукой, тем самым как бы приказывая всем сесть.
– …но из МУРа доложили, что большая часть ящиков взломана.
При этих словах бледное лицо Шапилина побагровело:
– Из МУРа?!
Майор сделал судорожный глоток воздуха:
– Так точно!
Шапилин обвел всех тяжелым взглядом и закричал на всю комнату:
– Срочно, вы слышите, срочно блокировать сыскарей! Иначе к полудню вся Москва будет гудеть о пропавшей коллекции алмазов из Кремля!
Один из присутствующих поднялся с места и, сжимая в руках фуражку, виновато сообщил:
– Петр Саввич, руководство МУРа уже в курсе. Шапилин расстегнул ворот френча и обреченно сел за стол. Немного обдумав ситуацию, он поднял глаза на сотрудников, застывших в ожидании, и устало спросил:
– Живые есть?
– Живых нет… Но пропал водитель.
– Фамилия водителя? – машинально проговорил Шапилин.
В комнате воцарилась тишина. На лице Петра Саввича отразилась растерянность.
– То есть как – водитель?! Казарин?!!
– Так точно, заместитель начальника гаража особого назначения – Казарин Владимир Константинович! – отрапортовал майор.
Шапилин стиснул зубы, а затем с досадой ударил кулаком по столу.
