Меня хочет поцеловать чудовище!
Дрожь пробегает по телу волной, и чувство омерзения перекрывает страх. Просто так я ему не дамся! Пусть меня саму накроет тьмой, вот только не надо приближать ко мне то, что еще недавно было его губами…
…Я очнулась в темноте, и первое время боялась пошевелиться. Ушло несколько секунд, чтобы осознать, кто я, и что вообще происходит.
Вокруг так было тихо, что било по ушам.
— Я не могла свалиться в обморок, — прошептала беззвучно, потому что связки почему-то отказывались работать, — Что со мной?
Последний раз я ощущала подобное жжение в горле, когда наоралась в караоке у подружки на дне рождения. Но я ведь не пела, так?
Попыталась рассмотреть тьму перед глазами, но сквозь давящую на глаза пелену ничего не проглядывалось. Вокруг темень.
Постаралась не ударяться в подкатывающую панику, а проанализировать, что со мной. Так. Я лежу на чем-то мягком, похожем на кровать. Это — хорошо. Это означает, что я как минимум, живая. Но что было перед тем, как заснула? Что же меня напугало?
Память подбрасывала странные картинки. Я вижу себя рядом с парнем, весьма симпатичным. Косая темная челка, необычные глаза, независимый вид… Мы встречаемся? А вот перед внутренним взором души пробегает девушка в кедах, задорно смеясь. Моя подруга? Но почему на душе становится горько? Мы поссорились?
А дальше какие-то темные, безразмерные облака с красными глазами. Брр…Чудовищ я смотреть не хочу, поэтому возвращаюсь к реальности.
Итак. Горло я содрала, видимо, из-за долгого крика. А что с телом?
Сначала я шевелю пальцами ног, потом руками, и медленно, потому что каждое движение требует сил, очень медленно приподнимаюсь.
Села. И не зги не видно. Неужели сейчас глубокая ночь? Надо бы найти выключатель.
Передвигаться на ощупь не очень удобно, но рядом с кроватью я нащупала комод, и эта находка обрадовала: комод был из дерева и резным. Вряд ли в больнице или тюрьме заказали бы нечто подобное. Дальнейшее ощупывание комнаты привело к двери, но выключателя рядом с ним не обнаружилось.
— Страшно открывать, — сказала я вслух.
На ощупь дверь была из тяжелого, настоящего дерева. В который раз стало неприятно, что ничего не вижу.
— Может я ослепла? — осенила догадка, — Поэтому и не вижу ничего, а на самом деле светло?
Тишина мне не ответила, и, собравшись с духом, я резким движением опустила ручку вниз. Со скрипом она открылась.
Свет ударил по глазам, и какое-то время я ничего не видела. Вот же! Как будто ослепили софитами.
Когда, наконец, осязание вернулось, я не могла поверить в увиденное. Я стояла на краю деревянной веранды в сельском стиле. Широкие, во всю стену окна поражали, ну а пейзаж, расположившийся за ними…
Осторожно подошла к еле заметной стеклянной двери и подрагивающими пальцами провела по стеклу и открыла легкую дверь.
В нос ударил теплый и влажный воздух. Вокруг деревянного двухэтажного домика высился непроходимый, зеленый лес.
Я так и не поняла, где я. Неужели мы поехали с родителями на базу отдыха, и они оставили меня одну? Вообще, я не трусишка, но вот сейчас мне почему-то не по себе. Сердце ухнуло в пятки, и я даже оперлась о косяк. Ощущение, будто я давно не видела родителей и скучаю…
— Уже проснулась? — голос, прозвучавший сбоку, был мне знаком, но вызывал чувство опасности.
Я обернулась. Прямо под пышными ветками ели стоял мужчина в черном классическом костюме. Черты его лица — правильные и гармоничные, дышали спокойствием и дружелюбием. Но, не смотря на почти идеальную внешность, в нем не было изюминки, и лицо трудно запоминалось. В актерской профессии такая внешность была бы несомненным плюсом, но вот мне эта особенность почему-то не нравится.
Неторопливо он приблизился ко мне. Почему-то хотелось убежать, спрятаться, но разумом я не понимала причину своего желания. Почему у меня истерика? Разве может такой приятный человек вызывать столь неприятные эмоции?
— Рад, что ты вышла подышать воздухом. Долго же восстанавливалась. Я едва уговорил тьму не есть тебя, — мягко произнес он, и я вспомнила.
Винсент. Куратор…
Мои чувства сложно было бы передать в двух словах. Дикая смесь страха и возмущения, а еще обиды, что не так все оказалось…
Да, он пытался поцеловать меня там, на крыше, но что-то пошло не так. Из его рта вырвалось темное, пугающее облако, оно попыталось схватить меня, втянуть, и я сделала самую естественную для женщины вещь: закричала. Да, это было сродни звуковой атаке, и кто знает, может, это меня и спасло.
Воспоминание о потерявшем человеческий облик кураторе вызвало дрожь. Мое молчание Винсент расценил по-другому.
— Голос вернулся? — участливо спросил он и попытался взять за руку. Заметив это, я дернулась, как от змеи.
— Где я? Почему мы тут? — напряжение придало мне сил, и я смогла почти нормально это сказать.
Винсент улыбался.
— Подумал, тебе нужно отдохнуть от учебы, — невозмутимо сказал он, и все-таки перехватил мои руки, — Пару дней поживи тут, а после поженимся.
— Нет, — я хотела вырваться, но меня держали крепко, — Я не хочу.
— Прости, Лика, но отсюда ты выйдешь либо моей женой… — он сделал многозначительную паузу, — Либо не выйдешь.
