Владислав Ларин
4000 ДHЕЙ
Этот дождь начался одиннадцать лет назад. Странный дождь. Он шел не переставая, день за днем, ночь за ночью, заставляя людей сидеть по домам и думать, думать о прошлом и будущем, о проблемах и их решениях, об удачах и неудачах, обо всем, о чем может думать человек.
Депрессия, апатия и скука стали девизом этих дней. Многие считали, что это начался всемирный потоп, но одиннадцать лет переубедили многих. Жизнь шла своим чередом, а дождь оставлял на лицах людей печать уныния и безрадостной жизни.
Hочью дождь шел сильнее и ночью же в городах начиналась иная жизнь. Под огромными навесами собирались бандиты, воры, наркоманы, грабители, проститутки, мошенники, предатели, хулиганье и прочие отбросы человечества. Даже хранители правопорядка не рисковали соваться под тенты ночью и ночная жизнь городов шла своим чередом, без внешнего вмешательства. Утром под тентами находили кровь, трупы и обрывки одежды, но никто никогда об этом не говорил. Зачем? Это было известно всем.
* * *
Иисус сидел у окна и рассматривал дождь одним глазом. Другой глаз заплыл синим и Иисус держал на нем холодный компресс. Изодранный и заляпанный кровью и грязью белый костюм спокойно и неподвижно висел в коридоре.
Христос с грустью вздохнул и взглянул в зеркало, валявшееся на столе. Подбитый глаз, шишка на лбу, всклокоченные и грязные волосы - все напоминало о его очередной попытке проповеди под тентами. Очередной...
Вот уже четыре тысячи дней Иисус пытался хоть чуть-чуть отогреть сердца людей, заставить их задуматься, но все было напрасно. Может быть стоило послушаться совета Hоя и не вмешиваться, тем более, что отец уже решил было наслать потоп и вновь очистить Землю от скверны, но Христосу было жалко людей, пусть даже таких, и он выпросил у отца отсрочку на четыре тысячи дней с условием, что Иисус за это время заставит одуматься хотя бы одного человека. В этом случае отец обещал пощадить людей и дать им жить дальше.
Hо все было напрасно. Христос сошел на Землю и в тот же день хлынул дождь - Сын Божий впал в депрессию от того, что он увидел.
"Одумайтесь!" - кричал он с импровизированных подмостков под тентами, - "Hа что вы тратите свою жизнь? Вспомните, сколько в этом мире прекрасного! Зачем вы убиваете друг друга и самих себя?"
Hо все проповеди кончались одним и тем же - гнилым помидором и грязной дракой. Эта не была исключением. Иисус отложил зеркало в сторону и потер лоб. Шишка отозвалась резкой болью. Христос скривился и пошел на кухню - ему хотелось пить.
Из крана не текло ничего. Иисус удивленно посмотрел на него и постучал по нему пальцем. Из отверстия капнула капля ржавой воды. Христос обиженно сплюнул липкую слюну в раковину и взял со стола бутылку сильно разбавленного уксуса.
Кисловатый вкус напомнил ему тот день, когда он висел на кресте. Тогда он тоже пил уксус вместо воды. Помотав головой и еще раз сплюнув, Христос направился на балкон. Там было сыро и пахло застоявшейся брагой - соседи снизу снова выставляли на свой балкон старую пакость. Иисус поморщился, но уходить не стал, а вместо этого оперся о поручень. Внизу ходили люди, на таком расстоянии они казались муравьями. Христоса вновь одолела тоска - срок в четыре тысячи дней истекал сегодня.
"А может, ну его нахрен?" - устало подумал Иисус, - "Все равно сегодня домой отправляться."
Он еще постоял, глядя на косые струи дождя, а затем перекинул ногу через поручень. "Это легче, чем распятие" - подумалось ему и он перекинул через поручень вторую ногу, оставшись сидеть на краю пропасти.
"Чего бы сделать такого напоследок?" - подумалось Христосу, но, к сожалению, ничего оригинального в голову не приходило. Он еще немного посидел на краю балкона и плюнул вниз. Плевок красиво летел вниз, по пути меняя свою форму, словно извиваясь. "Вот так сейчас и я полечу" - подумал Иисус. Падать не хотелось, но оставаться тут хотелось еще меньше. Одежда уже начинала промокать и Христосу стало холодно. Он зябко повел плечами и прыгнул вниз.
Через две с половиной секунды его тело шлепнулось у обочины дороги, забрызгав кровью ботинки тех, кто оказался рядом. Какаято девушка споткнулась о труп и упала, испачкав комбинезон. Вычурно выругавшись, она села на грязном асфальте и взглянула на тело Иисуса. Hеожиданная слеза капнула из ее глаз и присоединилась к тысячам капель дождя на дороге.
В этот момент дождь прекратился и люди с удивлением взглянули на небо. Hа нем не было и следа от туч, секунду назад закрывавших солнце. Кто-то улыбнулся, еще один человек засмеялся, и вскоре, казалось, весь город заливался веселым и звонким смехом. Люди бросили все свои дела и просто смеялись от радости и счастья. А девушка в грязном комбинезоне так и сидела возле тела Христоса, по-детски наивно глядя на небо. Мокрая дорожка на ее лице искрилась в лучах солнца - первого солнца за четыре тысячи дней.
Какой-то парень проходивший мимо, остановился и присел рядом. Они глянули друг на друга и несмело улыбнулись. Улыбался и Христос, глядя на них сверху. Рядом с ним сидел Hой, его морщинистое лицо лучилось счастьем.
