Шарп выругался и раздраженно перевернул карту вверх тормашками:
— Ну и на кой черт нам эта бумажка? Толку никакого.
— Можно костер разжечь, — предложил сержант Харпер. — Хорошую растопку в этих холмах найти трудно.
— Ни на что другое она и не годится.
Нарисованная от руки карта показывала разбросанные тут и там деревеньки; тонкие, словно оставленные паучьими лапками, линии обозначали дороги, речки и ручейки, а неясная штриховка — холмы. Шарп же видел повсюду только горы. Ни дорог, ни деревень — одни лишь серые, унылые горы с каменными осыпями и кроющимися в тумане вершинами да узкие долины, выточенные потоками, полноводными, с шапками белой пены в весеннюю пору дождей. Придя на это взгорье у границы Испании и Португалии, Шарп сбился с пути. Его роту из сорока солдат с мешками, ранцами и подсумками данный факт нисколько, похоже, не беспокоил. Радуясь возможности отдохнуть, они сидели или лежали на травянистой тропинке. Одни раскурили трубки, другие уснули, а капитан Ричард Шарп снова повернул карту правильной стороной вверх и затем в сердцах смял ее в комок.
— Мы заблудились, черт возьми, — проворчал он и тотчас, отдавая дань справедливости, поправил себя: — Я, черт возьми, заблудился.
— Мой дед тоже как-то заблудился, — услужливо заметил Харпер. — Купил быка в приходе Клакенили и решил, чтоб покороче, пройти через горы Дерривиг. А там туман накатил, да такой, что дед дальше своего носа не видел. Заплутал, как ягненок несмышленый. И тут бык рванул в сторону да и свалился со скалы в долину Барра. Бедная животина ревела, пока летела, а потом грохнулась с таким звуком, будто волынка с колокольни упала, только громче. Дед говорил, слышно было даже в Баллибофи. Мы потом частенько над ним потешались, но только потом, не тогда. Тогда это была трагедия. Потерять хорошего быка — такого мы себе позволить не могли.
— Да господи ты боже мой! — оборвал его Шарп. — А вот я могу позволить себе потерять чертова сержанта, который только и знает, как языком молоть про какого-то чертова быка!
— Не какого-то, а дорогущего! — возразил Харпер. — Кроме того, мы же заблудились. И делать тут больше нечего, сэр, как только ждать.
— Так мы заблудились, сэр? — Шедший в арьергарде колонны лейтенант Прайс прошел вперед, к командиру роты.
— Нет, Гарри. Это я сюда притащился. А сюда — это куда, и сам не пойму. — Шарп угрюмо оглядел сырую, открытую ветру долину. Он всегда гордился своим чувством направления и умением ориентироваться в незнакомой местности, но теперь заблудился окончательно и бесповоротно, а густые тучи затянули солнце так, что он не мог определить даже, где север. — Нужен компас.
— Или карта? — радостно предложил лейтенант Прайс.
— Да есть у нас эта треклятая карта. Вот. — Шарп сунул в руку лейтенанту комок. — Ее майор Хоган нарисовал, а для меня это китайская грамота.
— Я сам в картах не силен, — признался Прайс. — Вел однажды новобранцев из Челмсфорда в казармы, да и то заблудился, а ведь там дорога прямая. И карта была. Должно быть, талант такой есть — теряться в трех соснах.
— Вот и мой дед такой был, — с гордостью сказал Харпер. — В ворота не мог пройти, чтобы не застрять. Я тут рассказывал капитану, как дед быка потерял на горе Слайв-Снагт. Понимаете, погода выдалась мерзкая, а ему взбрело в голову срезать дорогу и…
— Заткнись! — сердито бросил Шарп.
— Думаю, мы после этой вот порушенной деревушки не туда двинулись, — сказал Прайс, пытаясь разобраться в знаках на смятом листке. — Полагаю, сэр, нам следовало остаться на том, другом берегу речки. — Лейтенант показал Шарпу место на карте. — Если это деревня. Трудно сказать. Но речку переходить точно не стоило.
Шарп и сам подозревал, что лейтенант прав, но признавать ошибку не хотел. Речку они перешли два часа назад, и где находились теперь, о том ведал лишь Господь. Шарп даже не был уверен, что они в Испании, а не в Португалии, хотя и пейзаж, и погода больше напоминали Шотландию. Предполагалось, что он выйдет к Вилар-Формозу, где его легкая рота Южного Эссекского полка будет передана в распоряжение коменданта города для несения гарнизонной службы. Перспектива эта приводила Шарпа в уныние.
Караульная служба стояла лишь на ступеньку выше службы в военной полиции, а провосты считались низшей формой армейской жизни, но Южный Эссекский понес потери, из-за чего был отведен с передовой и направлен для исполнения административных обязанностей. Бо́льшая часть полка сопровождала запряженные быками повозки с припасами, доставлявшимися на баржах вверх по реке Тахо в Лиссабон, или конвоировала пленных французов в порт для отправки их в Британию. Но рота Шарпа заблудилась, а все потому, что он услышал далекую канонаду, напоминающую раскаты грома, и повернул на юг — с опозданием обнаружив, что слух сыграл с ним злую шутку. Шум боя — если то и впрямь был бой, а не настоящий гром — стих, и Шарп оказался неизвестно где.