Рассказ - бесплатно читать

Курьер

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Игры в сумерках

«…С другой стороны корта – если бы кто-нибудь хоть раз взглянул на нас! – мы напоминали двух китайских болванчиков – так неутомимо и плавно двигались наши головы, стриженные под полубокс. И верно, мы были болванчиками. Даже не болванчиками, и вовсе не китайскими, а самыми настоящими, подмосковными, дачными, одиннадцатилетними болванами, которые тратили июльские вечера на верчение головами.Рядом была река, песчаный скат, отмель, плоскодонки – запахи воды и крики купающихся доносились до нас, не проникая в глубь сознания.


Первый
Автор: Марта Кетро

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Однажды осенью

Впервые напечатано, с подзаголовком «Рассказ бывалого человека», в «Самарской газете», 1895, номер 154, 20 июля и номер 156, 22 июля.В письме к С.П.Дороватовскому 14 декабря 1898 года, который в это время готовил к изданию III том «Очерков и рассказов», Горький писал: «…среди рассказов, посланных мною Вам для III тома, есть один, озаглавленный „Однажды осенью“. Возвратите его мне; так как он автобиографического характера, я должен буду, изменив, включить его в то, над чем работаю теперь для „Жизни“.Горький работал в это время над романом «Фома Гордеев», но в процессе работы, очевидно, отказался от мысли использовать «Однажды осенью» в романе, и рассказ вошёл в III том «Очерков и рассказов» изд.


Сладкий дар

Однажды в июне к отцу Мэлли пришел юноша и исповедался в грехе чревоугодия — в пристрастии к шоколаду. Они оба не подозревали, как изменит их жизнь эта вечерняя исповедь…


Канталупы

Напечатано в девятом томе собрания сочинений А. И. Куприна в издании "Московского книгоиздательства", 1917.


Бред

Рассказ из сборника «Тени грядущего зла».Перевод А. Хохрева.


Escape

Конец света, в который не поверили.


Ren’ai kekkon

«Обыкновенная девушка. Глазу не за что зацепиться. Одна из толпы. Запросто перепутаешь с другой. Расспрашивать заскучаешь. Голос тихий. Вежливая-вежливая. Дышит неслышно, как травинка лесная…».


Шелковый  путь

Восемнадцать рассказов-самоцветов, вошедших в книгу Дукенбая Досжанова вместе с романом «Шелковый путь», написаны в разное время и щедро отданы читателю. Д. Досжанов — умелый гранильщик своих камений, вобравших в себя чистый свет и теплый голос мастера, пользующегося особыми резцами, только своими инструментами. Точность социального анализа казахской действительности, психологическая разработка характеров, сложный, звучный, узорчатый, многоцветный слог, высокие стилистические достоинства рассказов Д. Досжанова превращают их в яркое явление современной казахской прозы.


Как мальчик рассказывал про то, как его в лесу застала гроза

«Когда я был маленький, меня послали в лес за грибами. Я дошёл до лесу, набрал грибов и хотел идти домой…».


Моль

«Совладелец частного сыскного агентства «Иголка в стогу» Герман Иванович Солдатов слыл человеком обстоятельным. Правда, когда Солдатов служил в санкт-петербургской сыскной полиции в должности надзирателя, считался он, напротив, ветрогоном и выжигой. Знался с ворами, с картёжниками, с хипесниками и прочей сомнительной столичной публикой. В притоны захаживал запросто, в воровские малины и на квартиры, где играли на интерес. Немудрено, что до старшего надзирателя Солдатов не дослужился, а был по-тихому из уголовного сыска отчислен и уволен в отставку без выплаты содержания…».


Ледяной дворец

«Дом был облит золотистой охрой, словно декоративная ваза, и редкие пятачки тени давали особенно почувствовать напор затопляющего света. Дома ближайших соседей, Баттеруортов и Ларкинов, прятались за высокими раскидистыми деревьями, а дом Хэпперов стоял на самом солнцепеке и целый день с добродушным терпением караулил пыльную дорогу. Место действия – Тарлтон, в самом южном углу штата Джорджия, время – сентябрь, полдень…».


Через Атлантику на эскалаторе

Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.


Пути-дороги

В книгу вошли произведения, посвященные женщинам. Писателя привлекают душевная щедрость, нравственная чистота и социальная активность человека.


Коловращение жизни
Автор: О Генри

О. Генри (1862–1910) – псевдоним Вильяма Сиднея Портера, выдающегося американского новеллиста, прославившегося блестящими юмористическими рассказами. За свою недолгую творческую жизнь он написал около 280 рассказов, не считая фельетонов и различных маленьких произведений.«Мировой судья Бинаджа Уиддеп сидел на крылечке суда и курил самодельную бузиновую трубку. Кэмберлендский горный кряж, голубовато-серый в вечернем мареве, тянулся к зениту, загромоздив полнеба. Рябая чванливая курица проковыляла по «главному проспекту» поселка, бессмысленно клохча…».


Сердца и руки
Автор: О Генри

Один из самых известных юмористов в мировой литературе, О. Генри создал уникальную панораму американской жизни на рубеже XIX–XX веков, в гротескных ситуациях передал контрасты и парадоксы своей эпохи, открывшей простор для людей с деловой хваткой, которых игра случая то возносит на вершину успеха, то низвергает на самое дно жизни.«В Денвере Балтиморский экспресс брали с бою. В одном из вагонов удобно и даже с комфортом, как свойственно бывалым пассажирам, устроилась очень хорошенькая, изысканно одетая девушка.


Рандеву и другие рассказы

В сборник «Рандеву» английской писательницы Дафны Дюморье (1907–1989) вошли рассказы, написанные в конце 1920-х – начале 1930-х годов и в десятилетие между 1937 и 1947 годом. Как и вся новеллистика Дюморье, эти четырнадцать историй поражают разнообразием сюжетов и жанров. Выдержанный в готической традиции «Эскорт» соседствует с театральными, в духе Чехова, «Примой» и «Прирожденным артистом»; психологический этюд «За закрытой дверью» – с поучительным анекдотом «Оплошность»; своеобразно обыгрывающие форму сказки или притчи «Пресвятая Дева», «Adieu Sagesse» и «Сказка» – с остросатирическими «Любовник», «Рандеву», «Ангелы и архангелы».


Манхэттенское безумие

Сердце Америки – Нью-Йорк, а сердце Нью-Йорка – Манхэттен. Оно бьется круглые сутки, не останавливаясь ни на секунду. Самым причудливым, а зачастую и весьма драматическим образом здесь пересекаются судьбы самых разных людей. И иногда, просто выйдя в магазин за хлебом, можно оказаться свидетелем невероятных событий…Совершенно случайно в Центральном парке Манхэттена встретились пожилой мужчина и молодая женщина. В разговоре выяснилось, что женщина пришла почтить память подруги, погибшей здесь ровно год назад; убийцу так и не поймали.


Собачья старость

Не приведи никому Бог такой старости. «У нас тоже, как на Востоке, уважают старость. Пока она на ногах. Пока возится в огороде, закатывает банки, нянчится с внуками, тратит пенсию на любимых детей. Переписывает на них квартиры, машины, гаражи. Как только старость обессилеет, сляжет и начнёт ходить под себя, – сыны и дочки немедленно вспоминают, что они никакой не Восток, а совсем даже наоборот: настоящая Европа. А в Европе, извините: дети сами по себе, родители сами по себе».


Счастливое пальто

«…Устав от скандалов, Саша сделала вид, будто активно занимается английским и даже подумывает о поступлении в «нормальный» институт или университет, а сама во второй половине дня ходила в театральную студию к великому и прекрасному Василию Ивановичу Краснову. Пела, учила небольшую роль и мечтала, мечтала, мечтала… Как же вдохновенно дышалось на сцене, как дрожало в груди, точно волшебство опускалось на плечи невидимым покрывалом и укутывало, согревало… Разве можно променять это таинство, восторг, смех и слезы на бу-бу-бу и цифры в ряд или столбик?…».


В цирке

«Человек в черном трико пропускает голову между собственных ног и смотрит на собственную спину; другой человек выпивает двадцать бокалов воды, закуривает сигару, гуляет, размахивая тросточкой, затем останавливается посреди арены, поглаживает себя по животу, – и вот изо рта человека начинает бить фонтан – очевидно, теплой воды… Третье: атлет подбрасывает железную балку и подставляет под ее падение шею…».


Показания судьи

Действие рассказа происходит в Лондоне — любимом городе писателя, куда он помещал персонажей большинства своих произведений. Этот рассказ не является детективным в полном смысле слова — речь идет о преступлении, но мы следим не за расследованием, а за судебным разбирательством: как мы помним, Флетчер изучал право и собирался стать барристером, так что он писал о судопроизводстве с полным знанием дела.Из сборника «Золотой век британского детектива».


Бессребреницы

«Земля была рыхлой, прохладной и очень вкусной, похожей на дрожжевой пирог с ревенем. Особенно хороша оказалась нижняя часть дерна, сантиметров на двадцать в глубину, словно с нижней части пирог пропекся получше. Правда, дело немного портила трава, покрывавшая дерн, – короткая, густая и жесткая, как свиная щетина. В первый день Соня изрезала об нее пальцы, пытаясь выковырять пригоршню жирной, солоноватой земли из-под толстой шкуры – шкура, думала она, это именно шкура, а не трава. Пальцы и сейчас саднили, покрытые мелкой россыпью почерневших царапин; их надо было промыть, но – негде…».