В мировой науке давно уже сложилась и стала общепризнанной традиция соотносить образ Ивана Карамазова с целым рядом масштабных, метафизически-знаковых персонажей мировой литературы. Но в «поэтике памяти» Достоевского особое место занимал художественно-образный мир Библии, который становится для него в творческом плане определяющим интертекстом, «великим напоминанием». В книге Виктора Ляху образ Ивана осмысляется как аллюзия на «первоангела Денницу». Библейский сюжет о Люцифере, восставшем против Творца, стал, по мысли автора книги, для русского художника парадигмой, которая была им востребована в логике собственной интертекстуальной стратегии.
