Телефон зазвонил в четверть третьего ночи. Полли проснулась мгновенно: не успел умолкнуть первый звонок, а она уже нервно вздрогнула под одеялом и широко открыла глаза. В это краткое мгновение между сном и бодрствованием, когда происходящее еще не до конца было воспринято ее сознанием, она почувствовала страх. Пожалуй, именно страх окончательно вывел ее из состояния сна, а вовсе не сам звонок.
Да и кто способен противиться несокрушимым доводам собственных рефлексов? Ничего удивительного в том, что Полли была испугана, а как же иначе? Если телефон звонит в четверть третьего ночи, вряд ли это предвещает что-нибудь приятное. Какова вероятность того, что новости будут хорошими? Никакой вероятности. Ясно, что в такой час может звонить только плохой человек. А если и хороший, то уж наверняка с плохими новостями.
Телефон звонит тревожно и предостерегающе. Что-то случилось, это ясно. Это совершенно очевидно. Особенно для женщины, которая живет одна. А Полли жила одна.
Разумеется, все может быть гораздо проще: кто-то набрал неправильный номер. То есть он звонит, конечно, с плохими новостями, но эти новости для кого-то другого, не для Полли. Они коснутся ее жизни лишь на краткий миг, выбьют из колеи, напугают как следует и исчезнут без следа.
– Алло, Чарли можно?
– По этому номеру нет никакого Чарли!
– Не дури, крошка, позови Чарли.
– Вы какой номер набираете? Это три, четыре, ноль, один…
– Три, четыре, ноль? Я жутко сожалею. Кажется, я и вправду не туда попал.
Вот было бы хорошо, если бы и на этот раз кто-то набрал неправильный номер! Это самый лучший из возможных вариантов. Тогда можно, яростно бормоча «тупой ублюдок», снова отправиться в постель. Попытаться сделать вид, что ничего не случилось. Вот это было бы славно, просто замечательно! Полли стала надеяться, что предостерегающий звонок действительно адресован кому-то другому.
Я вам тоже советую на это надеяться, если у вас вдруг зазвонит телефон в четверть третьего ночи. Потому что если звонят действительно вам, значит, с вами стряслась беда.
К примеру, если звонит ваша мать, то непременно она хочет сообщить, что умер ваш отец.
Если звонит давно потерянный из виду, но все еще не окончательно забытый любовник, то он пьяным голосом вам объявит, что только что прошел медицинский тест с положительным результатом и что поэтому не мешает и вам проделать то же самое на всякий случай.
Единственное, ради чего вы готовы с полным пониманием стерпеть ночной звонок, – с нетерпением ожидаемая новость – абсолютно безотлагательная и имеющая для вас первостепенное значение. К примеру, ваша родственница благополучно разрешилась от бремени после трудной и малоперспективной беременности. Или ваш друг, захваченный в заложники в иностранном государстве, был освобожден в результате успешной операции. Тогда вы уж точно вскочите с постели с радостным воплем: «Наконец-то!» или: «Благослови, Господи, иностранные спецслужбы!» Но, с другой стороны, не следует упускать из виду и иную возможность – того, что ребенок так не и смог родиться, а заложник во время операции был застрелен.
Практически не может быть никаких сомнений, что при нормальных обстоятельствах звонок среди ночи означает худые новости. Или уж если не худые, то, во всяком случае, судьбоносные, что даже хуже. Именно поэтому ничего удивительного нет в том, что, когда в ее маленькой квартире на чердачном этаже в четверть третьего ночи зазвонил телефон и вырвал ее из объятий сна, Полли почувствовала страх.
Вообще-то это странно – бояться телефона. Даже если он звонит. Что в нем страшного? Разве сам по себе он способен причинить вам хоть какой-нибудь вред? Например, подпрыгнуть и ударить вас трубкой? Или задушить вас своими проводами? Ничуть. Он умеет только звонить, и больше ничего.
До тех пор, пока вы не сняли трубку.
Тогда, разумеется, он может спросить вас хриплым голосом, надеты ли на вас трусы. И какие их модели вы предпочитаете носить. Или объявит, что вы очень пикантная девочка. Затем продолжит:
– А я знаю, где ты живешь!
По крайней мере, раньше все именно так и начиналось.
– Я вообще-то за тобой сейчас наблюдаю, – продолжит телефон, – как ты торчишь посреди комнаты в одной ночной сорочке. Вот я сейчас стащу ее с тебя к чертовой матери, и ты заплатишь за все, что мне сделала!
В прошлые разы друзья убеждали Полли, что этот человек просто блефовал. Он вовсе не наблюдал за ней. Телефонные маньяки всегда именно так и прикалываются. А на самом деле понятия не имеют, куда попадают, и выбирают свои жертвы наугад.
– Но ведь он же знал, что я стою в одной ночной сорочке! – защищалась Полли. – Как он мог это узнать? Он все сказал правильно!
– Господи помилуй, а который был час, когда он тебе звонил? – возражали друзья. – Неужели трудно догадаться, что среди ночи на женщине с большой долей вероятности надета именно ночная сорочка? Даже последний дурак среди извращенцев может позволить себе такие дешевые трюки. Не сомневайся, он и понятия не имел, где ты живешь!
Однако друзья Полли ошибались: звонивший прекрасно знал, где она живет. Он вообще много о ней знал, потому что вовсе не был случайным сексуальным маньяком, а был маньяком совершенно особенным. Настоящим охотником. И тот его первый звонок стал началом целой кампании запугивания, которая превратила жизнь Полли в настоящий ад. И защитить ее от этого ада закон был бессилен.
