Стоило Уорду Рафферти окинуть взглядом ферму старого Олсопа, как острым нюхом матерого газетного волка он сразу же почуял липу. Не было ни толпы любопытных фермеров, ни машины «скорой помощи». Обычное захолустье, тишь да благодать.
Дом старого Олсопа оказался замшелой двухэтажной развалиной с кремовыми наличниками на окнах и заросшим сорняками двором. За домом виднелся сарай и с десяток ветхих курятников. Покосившийся забор, которым было обнесено все это хозяйство, кое-где подпирали доски и обрезки труб. Калитка болталась на одной петле, и Рафферти пришлось приподнять ее, чтобы войти. Восхождение на крыльцо потребовало от него полного напряжения душевных и физических сил.
Дверь отворилась, и появился мистер Олсоп собственной персоной.
— День добрый, — сказал он.
Рафферти сдвинул шляпу на затылок, как всегда перед небрежным: «Хелло! Рафферти из „Таймс“». Многие знали его репортажи, и ему доставляло удовольствие наблюдать за выражением лица собеседника при этих словах.
— Рафферти? — переспросил мистер Олсоп, и Уорд понял, что хозяин дома не был подписчиком «Таймс».
— Я репортер, — пояснил он. — Тут нам позвонили и сказали, что в ваших краях шлепнулся самолет.
Мистер Олсоп задумчиво поскреб затылок.
— Не-е-е-е, не слыхал, — после долгой паузы протянул он.
А старик-то тугодум, подумал Рафферти, мысленно окрестив Олсопа молчуном-янки.
— Не-е-е-е, — повторил фермер.
Скрипнула дверь, и на пороге появилась миссис Олсоп. Пока старик, тяжело ворочая мозгами, переворачивал услышанное, Рафферти повторял вопрос его жене, надеясь, что та окажется покрасноречивее. Но и миссис Олсоп покачала головой и с той же выразительной интонацией проблеяла: «Не-е-е-е-е».
Повернувшись спиной к смышленой чете, Рафферти поискал глазами, куда поставить ногу, чтоб не загреметь с треклятого крыльца, и сказал со вздохом: «Я так и думал, что это „утка“. В нашем деле такое бывает. Какой-то осел позвонил в редакцию и наплел что-то про горящий самолет, который упал к вам на поле».
Лицо миссис Олсоп внезапно осветилось:
— О-о-о-о! — сказала она. — Но только он не разбился. Да и какой же это самолет? У него и крыльев-то нету.
Нога Рафферти замерла в воздухе.
— Простите… — сказал он. — Так самолет все-таки был? Да, и что там насчет крыльев?
— Угу, — сказала миссис Олсоп. — Вон он в сарае лежит. А хозяева его это которые железо куют.
«Так, это уже лучше», — подумал репортер и спросил:
— Стало быть, вертолет?
Миссис Олсоп снова покачала головой.
— Не-е-е-е. У него так сверху ничего не вертелось. Да вы сходите в сарай и посмотрите сами. Проводи его, Альфред. Только идите по дорожке, а то после дождя весь двор развезло.
— Пожалуйте, — оживился мистер Олсоп. — Я и сам не прочь взглянуть на эту штуку еще разок.
Рафферти плелся за стариком по доскам и думал о том, что за свою репортерскую жизнь он навидался всякого диковинного люда. Попадались ему и чудаки, и недоумки, и идиоты, и просто психи, но таких олухов, как эти Олсопы, он еще никогда не встречал.
— Ну и цыплят в нынешнем году, скажу я вам. И все как на подбор. Минорки — порода что надо! Кочетков выписал — загляденье… Как по-вашему, мистер Рафферти, на звезде с цыплятами получше дело будет, чем у нас, а?
Уорд машинально посмотрел на небо и тут же оступился в грязь.
— Где-где?
— Да на звезде.
«Тьфу ты, — разозлился Рафферти. — Видно, старик совсем спятил».
Тем временем мистер Олсоп добрался до сарая и безуспешно пытался открыть дверь.
— Заедает, — радостно сообщил он.
Рафферти поддал дверь плечом, и когда та, скрипя, приотворилась, просунул голову внутрь. Как только глаза его привыкли к полутьме, он сразу понял, что тащился в окаянную эту грязь не зря.
Посреди сарая возвышался странный предмет, что-то вроде наполовину надутого воздушного шара. Плоское днище его покоилось на дощатом полу, усыпанном опилками и жухлой соломой.
«Все ясно, — решил Уорд. — Видно, таким и должен представляться космический корабль какому-нибудь титану мысли из местных свинарей.»
Рафферти уже видел набранный крупным шрифтом заголовок во всю страницу «Таймс»: «Неграмотный фермер строит ракету для полета на Луну!».
— Мистер Олсоп, — небрежно спросил он. — И долго вы возились с этой посудиной?
Старик с минуту подумал, а затем широко улыбнулся.
— Да что вы, мистер Рафферти. Такое мне не под силу. Это ведь не курятник сколотить. На этой штуке приехали одни наши знакомые.
Рафферти пристально взглянул на Олсопа и увидел, что лицо его серьезно.
— А кто эти ваши знакомые? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Вы, верно, смеяться будете, — ответил фермер, — но я толком и не знаю. Уж больно плохо они по-нашему говорят. По правде сказать, из них и слова-то не вытянешь. Знаю только, что звать их что-то вроде «люди-которые-куют-железо».
Репортер, слушая вполуха болтовню старика, кружил вокруг дурацкого шара, подбираясь к нему все ближе. Неожиданно стукнулся коленкой обо что-то очень твердое и выругался.
— О, я совсем забыл вас предупредить, мистер Рафферти. У них тут что-то вроде стены. Ее хоть и не видно, а подойти — не подойдешь. Я думаю — это от мальчишек, чтобы не озорничали.
— Где сейчас эти ваши знакомые? — спросил Уорд.
