Вторая половина дня, вечер 21 августа 1991 года. Москву покидают танки, другая боевая техника, все войска, принимавшие участие в потерпевшем крах государственном перевороте.
Наутро — еще один переворот. На этот раз в редакции ведущей государственной газеты «Известия», в центре Москвы, на Пушкинской площади. Журналисты сбрасывают с поста главного редактора, поддержавшего путч. Заявляют о выходе из подчинения издателю, высшей инстанции власти в стране — Президиуму Верховного Совета СССР, и объявляют свой коллектив учредителем «Известий».
Полдень 23 августа, разгар рабочего дня. Со всех восьми этажей редакции сбегаются в Круглый зал (он на третьем) редакторы, обозреватели, корреспонденты, фотокорреспонденты, референты, стенографистки, секретари.
Меня избирают председателем этого необычного для мирового журналистского сообщества собрания. Наступает момент голосования по важнейшему вопросу дня.
— Другие предложения есть? — обращаюсь через микрофон к заполненному до предела Круглому залу.
Других предложений нет.
— Итак, — продолжаю я, — внесена одна кандидатура. Кто за то, чтобы главным редактором газеты «Известия» был избран Игорь Несторович Голембиовский?
Никто не «против», никто не воздержался, «за» все 380 человек. Сам Голембиовский отсутствует: он в командировке в Японии.
На тот момент газете было 74 года. Кроме первого и второго, шестнадцать предыдущих главных редакторов (пятеро из них расстреляны) назначали только главы государства — Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев. А сейчас единогласно избран…
Так начиналось время независимости в истории знаменитой газеты. О событиях в «Известиях» пишет вся мировая пресса. Многие СМИ, включая «Нью-Йорк таймс» — на первых полосах. В течение нескольких дней примеру «Известий» следует огромное число советских изданий. Республиканских, областных, городских, районных.
Спустя почти шесть лет, 4 июля 1997 года. Под высокие своды пустого Круглого зала вошли четыре человека. Ничто в них не выдавало журналистов, это были строго одетые деловые люди. Усевшись за гигантским столом, они коротко обменялись мнениями по основному вопросу своей встречи. Мнение оказалось единым: снять Голембиовского с должности главного редактора «Известий».
Так было покончено с независимым статусом газеты. Отныне ею завладел собственник со стороны, причем не один, а сразу два ожесточенно конкурировавших друг с другом за акции «Известий»: нефтяная компания «Лукойл» и ОНЭКСИМ-банк. Теперь по два представителя от них взялись вместе вершить дальнейшую судьбу газеты и начали с замены руководителя.
Эта судьба сложилась печально. В течение шестнадцати лет трижды менялись хозяева издания и девять раз — главные редакторы. Постоянно сокращался и несколько раз полностью обновлялся персонал редакции. В 2011 году из-за экономических трудностей она покидает Пушкинскую площадь, здание сдается в аренду разным фирмам из сферы услуг. Необъятный, площадью 166,4 квадратных метра, кабинет главного редактора, вызывавший зависть у всех журналистских начальников Москвы, разделен канцелярскими шкафами на бухгалтерские зоны. Арендой занимается акционерное общество «Редакция газеты “Известия”», не имеющее абсолютно никакого отношения к изданию газеты. Из всего множества помещений редакционного назначения не охвачены коммерцией только библиотека и отдел кадров.
Один из декабрьских дней 2011 года. Миновав некогда просторный и светлый, всегда ухоженный, по-настоящему парадный, а теперь чуть ли не втрое уменьшенный, запущенный, плохо пахнущий вестибюль этого здания, я поднялся в грязном, скрежещущем лифте на последний этаж, где десятки лет был и остается отдел кадров. Хотелось узнать, сохранены ли «личные дела» старых известинцев, и если да, то полистать некоторые из них.
— Кое-что есть, — сказала любезно принявшая меня молодая симпатичная женщина, назвавшая себя Аней. Она открыла широкий встроенный шкаф, набитый сверху донизу рядами именных папок различной плотности.
— Кто вас интересует? — спросила Аня.
— Вообще-то многие, — ответил я. — Начните, пожалуй, с Голембиовского.
— Не поняла, — сказала Аня. — Повторите, пожалуйста.
— Голембиовский. Игорь Несторович Голембиовский.
— А-а-а, извините! — оживилась Аня. — Когда-то я слышала эту фамилию.
Надо же, еще не так давно человека причисляли к легендарным личностям, а сегодня ни о чем не говорит его имя даже в родных стенах. Эти поразившие меня слова стали последней каплей в сомнениях, надо ли браться за написание о людях и событиях внутри «Известий», где сам проработал двадцать семь лет, с 1972-го по 1999 год. Из них пятнадцать лет репортером, с наступлением горбачевской гласности — в руководстве газеты: первый зам ответственного секретаря, ответсекретарь, зам главного редактора, главный редактор. Сомнения были долгими, можно сказать, многолетними.
С одной стороны, я не испытывал никакого желания пробовать себя в жанре воспоминаний. С другой — меня не оставляли равнодушным выходившие нередко публикации об «Известиях» разных лет. Отдельные авторы при этом грешили, на мой взгляд, серьезными неточностями, проявляли излишнюю тенденциозность, неправоту в разборе редакционных ситуаций и в оценке коллег, а порой и просто сводили с ними счеты за то, что случалось в совместном прошлом.
