Зойка стояла, уткнувшись носом в витрину магазина, в ее руке испускал последний, теплый дух беляш. Она сама не вполне понимала, почему продолжала покупать этот выкидыш кулинарного искусства, которым брезговали даже бродячие собаки.
«А когда я последний раз меняла что-то», — подумала Зойка, прокручивая в мозгу свою жизнь. В будние дни ее расписание было неизменным, как беляш и обязательное стояние у витрины в ожидании Ленки.
Ленка была Зойкиной подругой еще со школы: просто однажды открылась дверь в класс, и в дверном проеме появилась девочка в такой короткой юбке, что глаза у мальчишек на лоб повылазили. Девочка прошла прямо к ней и села. Они были совершенно разными. Ленка, разбитная, одетая в весьма откровенные шмотки, визжащая и смеющаяся по поводу и без оного. Зойка — худышка с косой, в вечном свитере и джинсах, правильная до глупости. Никто не мог понять, что их связывало, но уже с десяток лет они были вместе. Зойка со своей правильностью и Ленка в вечном поиске мужчины своей мечты.
Зойкино детство было счастливым, пока был жив отец, но после его смерти мать вдруг решила, что Зойке нужна строгость, — и понеслось. Уроки, мешковатые свитера, туго заплетенная коса и комендантский час, когда даже малолетки еще шастали по двору. Подружки быстро рассеялись и вспоминали о ней только во время контрольных. Как-то одна из них сказала:
— Ты прям как Зоя Космодемьянская!
И все, кличка приклеилась, по имени ее теперь звали только перед очередным тестом или контрольной, в страхе, что она не даст списать. Единственное, что заставляло всех девчонок завидовать, а мальчишек забывать о невзрачной одежде, — это ее голос — пела Зойка очень хорошо, с душой. Голос был грудным, низким, с зовущими, цепляющими за душу тонами, из-за него Зойку несколько раз звали в компании, но мать категорически запрещала, и сидела Зойка в четырех стенах, слушая нравоучения типа «золото и в грязи блестит».
Но то ли грязь была глубокая, то ли золото не ярким, но что-то даже на горизонте не было толпы желающих, его, это золото, откопать.
Про Ленку нельзя сказать, что она невероятная красотка, просто милая. Но яркая одежда, косметика и рано оформившаяся фигура привлекали к ней внимание. В вечном поиске своего единственного она шла по головам, сметая все на своем пути. На Зойкин вопрос «Каков он, этот единственный?» она отвечала, что увидит, когда найдет. Но то ли со зрением у нее было плохо, то ли единственный хорошо прятался, но Ленкины капканы до сей поры были пусты. Похоже, все единственные паслись в других огородах. Заборы чужих владений не были для Ленки препятствием, но такое браконьерство не оставалось безнаказанным — из подруг у нее осталась только Зойка. Хотя Ленка и в ее огороде поохотилась.
А случилось это так. Пока Зойка грызла гранит науки, мать искала «грязекопателя» среди сыновей своих подруг и нашла-таки. Его звали Никитой, и, как ни странно, парень был очень даже ничего, да и Зойка ему вроде понравилась. Знакомство как-то сразу переросло в свидания, а через пару месяцев он предложил пожениться, приведя этим Зойку в состояние легкого шока. Тем более что все его ухаживания сводились к хождению под ручку и поцелуям в щеку. Столь странное для влюбленного поведение очень озадачивало Зойку, да и вполне очевидная эрекция доказывала, что как женщина она его все-таки интересует. Все прояснилось после подслушанного ею разговора между матерью и будущим зятем. Маман усердно описывала, как ее наивная, сверхпорядочная доченька смущается мужского внимания, не говоря уж о чем-то большем. А этот недотепа-жених сидел, позволяя вешать себе на уши лапшу, Зойка не стала вмешиваться, а решила разобраться с этим после знаменательного события, надеясь, что жених, став мужем, не будет очень шокирован некоторыми ее глубоко скрываемыми секретами, а наоборот, они его очень порадуют.
Ленка в это время была в отъезде, но, узнав о предполагаемой свадьбе, после Зойкиного звонка не замедлила явиться. И надо же было как назло Зойке уйти, оставив жениха в квартире. Вернувшись минут через двадцать, она застала Ленку, делающую Никите минет. Зойка не ругалась, не плакала, даже не бросилась на изменников с кулаками, она просто сползла по стене от жуткого хохота. Хотя и жених повел себя неадекватно. Вместо того чтобы извиниться, он начал говорить Зойке гадости: мол, она плоскогрудая и кривоногая уродина, зануда, и единственный плюс в ней — квартира, но вопреки его ожиданиям Зойка не зарыдала, а заржала еще громче. Мало того, какой-то черт дернул ее вскочить на ноги и доказать абсурдность хотя бы первого заявления: снимать джинсы не хотелось, но, чтобы задрать свитер, много времени не понадобилось. От двух весьма ощутимых округлостей, затянутых в черный кружевной лифчик, Никита впал в прострацию, и Зойке не составило труда вытолкать его за дверь вместе с незадачливой соблазнительницей и наказом оставить ее в покое. На попытки матери помирить ее с кавалером, Зойка впервые поругалась с родительницей, восстав против ее тирании. Переворот увенчался полной победой Зойки, и с тех пор в страхе, что ее пошлют, туда, где Макар телят не пас, мать воздерживалась от вмешательства в Зойкину личную жизнь.
