Жили-были красивый мужчина и прекрасная женщина. Они были добрыми, ласковыми и приветливыми со всеми. Муж усердно трудился, чтобы его жена была счастлива, а жена безумно его любила. Они жили в уютном домике, в самом центре прекрасного королевства. Весной и летом большой луг позади их дома покрывался цветами, а неподалеку на маленьком поле паслись милые овечки, щипавшие травку рядом с мирными, довольными своей жизнью коровами.
Когда в их семье родилась чудесная девочка, муж с женой стали еще счастливее, чем прежде. Свою дочку они назвали Эллой, и с самого рождения она была их маленькой принцессой.
На самом деле у нее, конечно, не имелось ни титула, ни короны, ни замка. Но она стала настоящей принцессой своего маленького королевства. Границами его были лес и луг, а подданными — растения и птицы.
Во что бы Элле ни захотелось поиграть — в идущего по пустыне Сахара слона или в скачущую по лугу дикую лошадь, — все, от домашних мышей до поваров на кухне, с удовольствием ей подыгрывали. И люди, и животные подпадали под чары девочки и чувствовали себя счастливее, когда она была рядом.
В королевство пришла весна. На лугу ярко зазеленела трава, проснулись и потянулись вверх цветочки. В траве паслись маленькие ягнята, возле маленького фонтана рядом с домом громко хлопали крыльями утки.
Десятилетняя Элла вышла на порог своего дома, глубоко вдохнула и улыбнулась. Сунув свою маленькую ручку в кармашек платья, она нащупала там хлебные крошки, которые прихватила с кухни, подошла к фонтану и стала бросать их в воду уткам.
Утки с огромным удовольствием набросились на крошки, но хлеба хотелось не им одним. С соседних деревьев слетелись воробьи, и даже козы и овцы потрусили к фонтану. Вскоре здесь началась настоящая куча-мала — всем не терпелось ухватить хоть немножко угощения.
Элла принялась наводить порядок в этой толчее, заставляя больших птиц потесниться и уступить место тем, кто поменьше.
— Ну что ты делаешь? — упрекнула Элла одну особенно крупную птицу. — Дай и маленьким тоже поклевать. — Потом она повернулась к козлу, у которого из пасти торчал огромный пучок травы, и добавила: — А ты, Голиаф, жуй как следует. Никому не нужно, чтобы у тебя разболелся живот.
Раздался негромкий смех, и девочка обернулась. Неподалеку стояла ее мать и с удивленным лицом наблюдала за дочерью.
— Ты все еще веришь, что они тебя понимают? — спросила она.
Ярко-голубые глаза Эллы вопросительно посмотрели на мать.
— А разве нет?
— Ну, конечно, — заверила она ее. — Я тоже верю, что животные слушают нас и даже разговаривали бы с нами, если бы мы умели их понимать. Так мы учимся присматривать за ними.
Элла улыбнулась, но тут же нахмурилась и спросила:
— А кто присматривает за нами?
— Феи-крестные, разумеется, — ответила мать.
(Простите, что прерываю рассказ, но просто не могу удержаться. Я всегда восхищалась матерью Эллы. Она была проницательнее и умнее большинства других людей. Но вернемся к нашей истории…)
— Ты правда веришь в фей? — широко раскрыла глаза Элла.
— Я верю во все, — ответила мать.
Какое-то время Элла молчала, обдумывая мамины слова, затем кивнула и решительно сказала:
— Тогда я тоже верю во все.
— Так и должно быть, — согласилась мать.
И в эту минуту Элла услышала далекий стук копыт. Она знала, чья это лошадь. Элла взвизгнула и понеслась через луг к дороге. Отец! Ее отец вернулся!
Отец Эллы часто и надолго уезжал по своим торговым делам, и когда его не было, в доме становилось как-то сумрачнее.
— Папа! — закричала Элла, прыжками преодолевая последние шаги, отделявшие ее от отца. — С приездом!
Отец подхватил дочь на руки, едва не задушив ее в своих медвежьих объятиях. Элла тоже обняла его со всей силой, на которую были способны ручки десятилетней девочки, а затем глубоко вдохнула отцовский запах — запах дороги и пыли, который всегда привозил с собой отец, возвращаясь домой. Элла очень любила его, хотя знала, что мама немедленно погонит папу в горячую ванну и этот запах — увы! — исчезнет.
Пару мгновений спустя Элла соскользнула на землю. Затем привычно подошла к Галахаду, конь наклонил к ней голову, и девочка нежно погладила его по морде. А потом Элла обернулась, и глаза ее округлились от волнения. В руках у отца появился сверток в красивой бумаге.
— Что это? — нетерпеливо воскликнула Элла.
— А, так, ничего, просто кокон, — ответил ей отец. — Свисал с дерева.