В. Потапов
(Москва)
Золотой медведь
Настало лето. Отцвели в лесах ландыши, в палисадниках и садах черемуха, утратила майскую яркость и свежесть листва. С юга часто налетали грозы, поливали землю теплым благодатным дождем. По вечерам обильная роса падала на траву, и над рекой поднимались парные туманы...
Июньский вечер потухал, готовясь уступить место перемигивающейся редкими звездами ночи. Воздух был теплым и влажным. Из лесу налетел ветер, пронесся по селу, кружа пыль и мусор, и стих на лугах. Словно кто-то невидимый заполнил все пространство, каждый закоулок, щель, вызнал то, что хотел, и скрылся.
Невидимка раздул волосы стоявшей в дверном проеме Марии, отвлек от невеселых мыслей. Подняв голову, она огляделась. Слева в конце улицы над крыльцом магазина горела, чуть покачиваясь в сетчатом стакане, лампа.
"Уже девять", - подумала Мария. Лидка-продавщица всегда зажигала свет над входом ровно в девять.
Мария глубоко вздохнула и, замкнув дверь, свернула на улицу, ведущую к клубу. В тени высоких тополей и ветвистых старых лип копился вечерний сумрак. Навстречу медленно, опираясь на клюку, брел дед Зиновий.
- Здравствуйте, дедушка, - Мария остановилась перед стариком и откинула за ухо прядь волос. - Как ваше здоровье?
- Здравствуй, красавица, - ответил дед Зиновий и улыбнулся. Его глаза с тяжелыми морщинистыми веками превратились в узкие щелочки. - Спасибо. После того лекарства, что ты привезла, совсем перестал кашлять и грудь больше не болит. А то, как покурю, к утру мочи нет, кашель мучает. Ну прямо всю грудь рвет. Поживу еще. На Золотого медведя еще разок погляжу, может.
- Какого медведя? - удивилась Мария.
- О! - Зиновий вскинул седую, как лунь, голову.- Давай вон присядем, а то ноги не держат, я тебе расскажу.
Зиновий зашаркал к лежавшему возле забора толстому ошкуренному бревну. Опустившись на него, он поставил клюку меж ног, положил поверх руки и оперся на них подбородком. Мария села рядом.
- Старики Хозяином звали... Давно было. Почитай, лет на десять моложе тебя был. Аккурат гульба была на поляне возле реки. Он и явился. Бабы испугались, визжат, кричат. Кто бежать бросился, кто камнем в землю врос. Кто за ружьишком кинулся. Да не тут-то было. Он только глазами сверкнул - а глаза зеленые, как фонари горят, - всех к месту точно и приклеило. Ни рукой, ни ногой не пошевельнуть.
Глядим, стоит зверь большо-ой, сам весь темный, почти черный, шерсть длинная, волной. И главное дело: когти золотые, а во лбу рог! Золотой тоже, витой весь!.. Мордой поворочал, оглядел всех и прямиком к Настасье...
- А это кто? - спросила Мария, пододвигаясь к старику.
- Красавица у нас первая была на деревне... Подошел, поклонился и рогом плеча коснулся. Рявкнул, топнул, а из-под лапы что-то ей под ноги упало. Повернулся - и к лесу. Туг чувствуем все, отпустило, слава тебе господи. Зашевелились люди, а что делать, не знают.
А Настасья ту вещицу подняла, что ей Золотой Медведь под ноги-то кинул. Глядит, а это кошель, полный ассигнациёв. Сколько было, не знаю, и никто не знает. Сразу-то не сочла, а ночью ее барин наш вместе с деньгами и умыкнул...
Зиновий достал трубку, кожаный кисет и стал набивать ее.
- Ну а дальше? Дальше, дедушка? - нетерпеливо потеребила его за рукав Мария. Старик хитро прищурился.
- Сейчас. Не торопи. Закурю вот, и дальше будет, Оп попыхтел, раскуривая трубку, и продолжил рассказ.
- Что дальше. Дальше, как бывает: деньги отнял, Настасью у себя оставил. Знал, подлец, что в народе поверье есть: будто у бабы, которой медведь свое почтение окажет, дитя должно народиться необыкновенное. Великий человек! А метит он только самых красивых и чистых девок. Вот барии и захотел спытать, правда ли. Только никто у него не родился. На третью ночь сбежала Настасья. Потом замуж вышла за Ваньку Кузнецова из Никольского, у них вот то дитё и родилось. Сын. Красным командиром был. Потом в Сибирь уехал, города строить, большим человеком стал. Памятник, говорят, ему поставили где-то... - Старик прищурился вдаль, потом покачал головой. - Нет, не вспомню, где. А барин вскоре, как сбежала Настасья, помер от дурной болезни. Народ говорил: медведь его наказал.
- И ты видел его, дедушка, на самом деле? - с мягкой улыбкой спросила Мария и погладила Зиновия по высохшей руке, как бы прося извинения за свое недоверие.
- Видел, - качнул головой старик.
- Ведь сейчас же ракеты в космос летают, люди на Луне были, человеку чужое сердце пришили...
- Ну и пусть себе. ЕМУ это не мешает. Он в лесу живет. В мире много места. А ты иди, иди на поляну, сама увидишь. Сегодня в аккурат его день. Сердцем чую - явится. Иди, милая. Народ уже собрался, и Володька твой тебя давно ищет.
- Но почему же, дедушка, о нем никто ничего не знает?
- А мало ли, о чем люди не знают и знать не хотят! Почему у свиньи морда ниже плеч?! Потому что она в земле роется, а в небо не глядит! Поняла?!
Мария кивнула, глядя в потемневшую дорожную пыль, горькие складочки легли вокруг ее рта и глаз.
- Иди, иди. В жизни с человеком всякое случается. Главное, чтобы он в душе чист остался. - Старик поднялся и побрел прочь.
