Если бы управители отеля «Гвельф», этой примечательности Лондона, могли присутствовать январским днем в гостиной миссис Элмер Форд, приехавшей из Нью-Йорка, то, пожалуй, они бы слегка огорчились. Случись между ними философ, он погрузился бы в размышления о тщете человеческих усилий. Уж как они старались для миссис Форд! Поместили ее в прекраснейший номер. Отменно накормили. Дали строгий наказ расторопным слугам предвосхищать любое ее желание. Однако, имея все эти блага, она беспокойно и нетерпеливо мечется по комнате, ну тебе тигрица, запертая в клетке, а то и узник Бастилии. Вот она меряет шагами комнату. Вот присела и, едва взяв роман, тут же уронила из рук. Вскочила снова и снова заметалась. Пробили часы, она сверилась с наручными, хотя и смотрела на них всего две минуты назад. Открыв медальон на золотой цепочке, впилась взглядом в то, что увидела, и судорожно вздохнула. Наконец, быстро пройдя в спальню, она вынула из чемодана картину в рамке и, вернувшись в гостиную, водрузила ее на стул. Отступила на шаг-другой, стала жадно ее рассматривать. Большие карие глаза, обычно твердые и властные, странно смягчились. Губы задрожали.
– Огден! – прошептала она.
Картина, вызвавшая такие чувства, стороннего зрителя, возможно, и не потрясла бы. Он увидел бы плохой любительский портрет на редкость отталкивающего мальчишки лет одиннадцати, флегматично и капризно смотревшего с полотна. Пухлый, перекормленный мальчишка, выглядевший таким, каким он и был: избалованный, испорченный отпрыск родителей, у которых денег в избытке.
Пока миссис Форд неотрывно любовалась портретом, а портрет отвечал ей столь же пристальным взглядом, зазвонил телефон. Она стремглав жадно бросилась к нему. Звонили от портье с известием, что к ней посетитель.
– Да? Да? Кто? – Голос у нее сник, будто надеялась она услышать совсем другое имя. – Да, – тускло повторила она. – Да, пожалуйста, попросите лорда Маунтри подняться.
И вернулась к портрету. На лице у нее возникло нетерпение, исчезнувшее было при звонке. Усилием воли она согнала его, когда вошел ее гость, лорд Маунтри, розоволицый блондин лет двадцати восьми, со светлыми усами, довольно плотный и очень, очень серьезный. Заметив портрет, пронзивший его холодным взглядом, он вздрогнул и поспешно отвел глаза.
– Ну, миссис Форд, все улажено. – Он был из тех, кто не теряет времени на ненужные приветствия. – Я заполучил его.
– Заполучили! – Голос ее дрогнул.
– Да. Стэнборо.
– А-а! Я… я подумала… про другого. Присаживайтесь, пожалуйста.
Лорд Маунтри сел.
– Того художника. Помните, вы недавно упомянули, что хотите заказать портрет вашего мальчика. У вас есть только один, в одиннадцатилетнем возрасте…
– Вот он. Это Огден, лорд Маунтри. Я написала его сама.
Пэр Англии, который специально выбрал стул так, чтобы оказаться спиной к портрету, и сидел со слегка упрямым выражением лица, словно бы преисполнясь решимости ни за что не оборачиваться на страшного беса, мчащегося за ним по пятам, вынудил себя обернуться. И встретил взгляд с портрета со всей возможной беспечностью.
– Э… э… н-да… Отличный мальчик. – Он запнулся. – Смелый такой…
– Нет, правда?
Лорд поспешно отвернулся.
– Я рекомендовал вам этого Стэнборо, если помните. Он мой большой приятель, и я всегда рад оказать ему при случае услугу. Говорят, художник он – высший класс. Сам я в этом не разбираюсь. Вы просили меня привести его. Он ждет внизу.
– Ах да, конечно! Я не забыла. Большое спасибо, лорд Маунтри.
– Мне пришла в голову недурная идейка, если вы еще не передумали поплавать на моей яхте. Боюсь, там вам будет скучновато. Вы не передумали?
Миссис Форд кинула быстрый взгляд на часы.
– С нетерпением предвкушаю.
– Тогда отчего бы нам не убить одним выстрелом двух зайцев? Давайте соединим плавание и портрет. А? Вы возьмете с собой своего мальчика, а я – Стэнборо. Ну как?
Предложение это не было плодом внезапного порыва добросердечия. Лорд всесторонне обдумал вопрос и пришел к выводу, что план превосходен, хотя и не без изъянов. На яхте, остро осознавал он, свободно можно обойтись и без мальчишки, а увидев портрет, еще яснее понял все изъяны свого замысла. Но ему очень хотелось заполучить в компанию Стэнборо. Каким бы ни оказался Огден, Билли Стэнборо – парень веселый, идеальный спутник в путешествии. Если он будет на борту, то и плавание пойдет совсем по-другому. Проблема была в том, что Стэнборо наотрез отказывался долго бездельничать. И его светлость, которого редко осеняли блестящие идеи, породил, к собственному изумлению, план, только что изложенный миссис Форд.
Теперь он, выжидающе глядя на нее, с удивлением заметил мимолетное облачко страдания на ее лице. Он быстренько пробежался по своей последней речи. Нет, ничего огорчительного в ней не было; и он совсем растерялся.
Миссис Форд смотрела мимо него на портрет. В глазах у нее стыла боль.
– Боюсь, вы не совсем понимаете положение дел, – хрипло и напряженно проговорила она.
