В школе решили за руки не держаться — отношения между школьниками порицались. Будем скрываться и таить. Целомудренно держась друг от друга на расстоянии, мы глупо хихикали. «Они даже не догадываются». Приятно иметь общий секрет.
Сегодня я должен был отчитаться о своем состоянии перед школьной медсестрой. Она, в свою очередь, позвонит и отчитается перед Сугаварой-сенсеем. И уже он сообщит новости директору. Удивительно странная система, но японцы чтут иерархию.
— Сходить с тобой, Иоши? — спросила Хэруки.
— Нет, я справлюсь. Можешь идти в класс, — покачал я головой. Девушка кивнула, тряхнув хвостиками (видимо, запомнила, что такая прическа нравится мне больше всего), и пошла в класс. Я же, найдя на плане эвакуации школьный медпункт, двинулся туда. Он располагался на первом этаже. Найдя нужную дверь, постучал, услышал «Войдите» и вошел.
Быстро осмотрелся — напротив двери большое окно, справа от него пара кроватей, между ними — ширма. Видел, как истощенные недосыпом персонажи аниме отсыпались в таких кроватях. А еще видел некоторый хентай в таких декорациях. Слева от окна — несколько металлических картотечных шкафов. По бокам от них пара каких-то растений в больших напольных горшках. Перед кроватями, вплотную к стене, увидел письменный стол. Рядом — большой застекленный шкаф с медикаментами и всем сопутствующим. За столом сидела Нагата-сенсей.
— А, Одзава-сан, поздравляю с выздоровлением! — вполне добродушно поприветствовала она меня, повернувшись на стуле и положив ногу на ногу.
— Доброе утро, Нагата-сенсей. Спасибо, что навещали меня все это время, — поклонился я медсестре.
— Не благодари, это моя работа, — махнула рукой, — Однако ты доставил неприятностей школе. Когда заболеешь в следующий раз, не забудь позвонить, хорошо? — пожурила она меня.
— Да, еще раз прошу прощения за это, — снова поклонился я.
После этого она усадила меня на стул напротив, поставила градусник, сама вернулась к заполнению каких-то бумаг. Скосил глаза — ко мне они отношения не имели. Какие-то отчеты.
Посмотрела на градусник, удовлетворенно кивнула — 36.6. Хоть в космос отправляй. Интересно, какие у меня шансы стать первым японским космонавтом? Сомнительные — насколько я помнил, первый японец попал в космос в 1990 году. Ну и ладно, мне и на Земле хорошо.
Попрощавшись с медсестрой, я пошел в класс. В коридоре «нашего» этажа наткнулся на Араки-сенсея, поздоровался с поклоном и извинился за доставленные проблемы. Он вставил мне пистон, и я поклялся не относиться к своему здоровью легкомысленно. В класс вошли вместе, начались уроки. На переменах общался с друзьями, они дружно ругались на меня. Как ни странно, было приятно. Заботятся ребята, переживают.
На большой перемене Кейташи побежал в столовую, мы не спеша двинули за ним. Фукуда-сан ехидно на меня косилась. Похоже, Хэруки поделилась с подругой новостями. Ну и ладно, друзья так и так узнали бы.
В столовой нас ждал грандиозный облом. Кейташи сидел за столом, перед ним стояла одинокая тарелка с каарагэ. Оказалось, наша схема не осталась незамеченной, хитрые японские школьники тоже начали отправлять в столовую «бегунков». В школьный совет начали массово поступать жалобы, и в столовой ввели правило «одно блюдо — в одни руки». А потом эти люди ругают дефицит в СССР. Мы смирились и двинулись к раздаче. Каарагэ хватило Хэруки — она была первой в очереди, и Кеиджи. Нам с Фукудой-сан пришлось довольствоваться удоном.
Сели за стол, Кейташи с улыбкой поменялся блюдом с Фукудой-сан, какой молодец. Интересно, какой у них прогресс? Ладно, увижу в свое время. Моя милая Хэруки снова поделилась со мной курочкой. Кеиджи буркнул себе под нос: «Почему я чувствую себя лишним?» и грустно захлюпал удоном.
После уроков попрощался с друзьями и Хэруки — я не знал, сколько времени займет заседание школьного совета, посвященное моим выкрутасам, поэтому не хотел заставлять девочку ждать.
В одиночку пошел в литературный клуб — там нужно встретиться с Такерадой-семпай. Вошел в комнату без стука — это ведь мой клуб, могу себе позволить. Она сидела за столом и читала какую-то книгу с красиво нарисованной парой на обложке. Любит она романтику. Поздоровались, она вложила в книжку розовую закладку. Идеальное сочетание. Вышли в коридор, она повела меня в кабинет школьного совета.
— Поздравляю с выздоровлением, Одзава-сан. Мы волновались.
— Спасибо, Такерада-семпай. Простите, что заставил переживать.
Она покачала головой:
— Ничего страшного. Ты уже придумал, как решить нашу проблему? — со вздохом призналась, — Увы, мне ничего не пришло в голову. Конечно, я могла бы попросить отца, но это — последнее средство. Как литературный клуб, мы должны разобраться со всем этим сами.
— Уважаю и разделяю твою позицию, Такерада-семпай.
Некоторое время шли молча. Вошли в один из коридоров второго этажа. Здесь никого не было, Такерада-семпай зачем-то осмотрелась, и, глядя светящимися глазами, внезапно пошла на меня. Это чего это? На всякий случай начал отступать. На каждый мой шаг она делала свой, пока я не уперся спиной в стену. Ее лицо раскраснелось, она тяжело задышала. Резко уперла руки в стену с обеих сторон от моего лица, отрезав путь к отступлению. Кажется, это называется «Кабэ-дон»? Девушки в таких случаях кричат «Кяяя!», а что кричать мне?
