Магсад НУР
Жучки
1. Витрина
Установили на мне трансформационное устройство.
На этот раз должны были работать в мозгу идущего человека: внутри черепа. Должна была произойти трансформация так называемых "закулисных ощущений", не находящих возможности быть мигом улавливаемыми в сознании и соскальзывающих по другому адресу внутри черепа - на уровень подсознания, а затем исчезающих, передаваясь куда-то в неизвестном направлении. Вот такой вот каверзный, щепетильный вопрос.
Надел я на себя это устройство. Парень, укрепивший его на мне, объяснил по-азербайджански, что мне не следует отклоняться от инструкции. Это весьма важный вопрос. Не следует мне входить в закрытые пространства и приближаться к сомнительным объектам (людей имел ввиду).
Дверь главного контрольного офиса захлопнулась за мной. Заперлась на замок. Еще спускаясь по лестнице, призадумался сам про себя: "Ты глянь на этих подлецов, уселись себе в тепленькой комнатке и зырить на меня будут с экрана. Выходит, что я марионетка...". Тот парень, укрепивший на мне устройство, успокаивал меня:
- Заплатят тебе сполна, дядя...
Работу устройства контролировал экипаж в той самой тепленькой комнатке. Что бы ни случись со мной, либо если с кем сцепился бы на улице, то сидящие в центре на подмогу не пришли бы. Вдруг мысль подкралась, что эти подлецы могут также на меня подученного какого-нибудь натравить: могут спровоцировать такую ситуацию с летальным исходом: выпадет случай, возьмут этот момент на заметку, затем подоспеют их агенты, возьмут аппарат и скроются...Однако жучки этого устройствабыли прикреплены к моему позвоночнику, по всему мозгу под шапкой, на половые органы в моих брюках, на живот, по краям сердца, на сонную артерию. На то, чтобы мертвого ограбить, потребовалось бы время. Я им живой нужен! Чтоб с меня живого выгоду иметь, на кой я им мертвый сдался?
Все, что записывалось установленным на мне устройством, одновременно регистрировалось и в центральном аппарате. В случае моей смерти то, что на мне, должны были взять потому, дабы не оставить никаких вещественных доказательств. Короче, будет ой как не просто убить меня и скрыться...К тому же потом должны были зашифровать мой мозг...
Вот уже несколько лет как в наш город стекаются иностранные фирмы. Честно сказать, обидно мне как-то по этому поводу. Чтобы выявить поддельность привезенного ими проводника, я был полон желания до самого конца тащить на себе то устройство. Заодно и деньги зарабатываю.
Надел наушники от этого устройства. Слышались странные голоса. Среди этих голосов доносились и переговоры в центральном офисе, и гул, исходящий из моего тела и головы. На самом деле, все те подтасовки (если таковые вообще имелись) отныне записывались на мой телесный адрес. По гулу я уже понимал, что устройство путало одни ощущения с другими, устройство "волновалось" и не могло правильно кодировать передачи. Ощущения, оставив далеко позади реакцию клеток, "бегали" вперед и назад со скоростью света. Вот они такие: кто может играть чувствами человека, кроме как установленный на мне трансформатор, жалкое устройство. Иногда оно так запутывалось, что порой само и ошибалось. Да по-моему, устройство само, попав в ловушку душевных чувств, записывало, что взбредет на ум... Короче, ну и фиг с ним, к черту...
...
Узнал я его. Его выход в город не было для меня чем-то неожиданным. Как-то выслушал речь о его табло - это все, что я о нем слышал. В день, когда его произведение выставлялось на показ, он, склонив голову, притаился в углу галереи. В то время у меня был интерес изучить его. Я должен был знать, что он думает о происходящем вокруг. Бывают ведь такие пустые людишки: ведут себя словно поникшие и опечаленные, а на самом же деле ублажают себя от переживания иллюстраций в какой-нибудь книжке, да и сами они и гроша ломаного не стоят...
Он никогда не знал, когда примерно была его последняя прогулка. Забывал, что ел. По понятиям его мировоззрения, запоминать бытовые вопросы являлось неким дешевым, не стоящим условием, он был далек от этого. Я с прошлого можно было вспоминать только отрывки, и если они запомнились, то впечатления от этих самых отрывков могли бы быть пережиты вновь, и если эти переживания не связаны с будущим, то мертвы они, да и прошлое это не истинное, не настоящее...Эта мысль была преимущественно не его, а его ярых поклонников... Трое молодых людей. Эти поклонники не получали на выставке абсолютно ничего от длительных объяснений, прохаживаясь вдоль его "безымянного" табло. Все прилипали к нему, а сам же он стоял молча в стороне, будто он мастер какой-то... Одному Аллаху известно, что связывало их.
На выставку было представлено от силы лишь одно его произведение, которое занимало весь салон. Длинное такое, прямо по самую половину стен галереи, ширина не больше тридцати сантиметров, а длина наводила тень на глаза, помрачала рассудок: сперва расстилали этот бумажный рулон на пол, народ смотрел на это, затем быстренько раскрывали его вдоль всей стены, наклеивали и сразу же отходили в сторону, народ созерцал это также и на стене. А потом сами приближались к подходившим и не просто рассказывали о произведении, а словно воспевали его.