Ральфу снова снилась Катлин. Она стояла на краю бассейна, который он построил для Джерри Мьюза в каньоне Колдуотер, смотрела на воду и говорила: «Это молоко, Ральф».
И когда он понял, что бассейн действительно до краев наполнен молоком, дом начал содрогаться. Двери распахнулись, стены угрожающе заскрипели, а кровать начало бросать из стороны в сторону. Землетрясение росло с каждой секундой. Ральф почувствовал на своем лице дождь из штукатурки и выпрыгнул из кровати. Мгновение спустя потолок рухнул, погребая под собой место, где он спал минуту назад. Между оконных штор виднелся просвет в несколько дюймов (после отъезда Катлин Ральф не мог заснуть в полной темноте), и пробивающегося сквозь него лунного света было достаточно, чтобы добежать по ходящему ходуном полу до комнатной двери. «Даффи!» — закричал Ральф, сбежав вниз по ступенькам, — «Где ты, малыш!?»
Он нырнул в кухню, где Даффи обычно проводил ночь, охраняя свою пищу, но там никого не было. Тем временем тряска сменилась угрожающими толчками, словно чья-то гигантская нога пинала дом. Все банки, тарелки и стаканы оказались на полу, треснутые или разбитые вдребезги.
«Даффи!» — крикнул он снова, предчувствуя худшее. И вдруг из кабинета донеслось взволнованное поскуливание. Ральф стрелой пронесся через холл. Собака сидела под столом, который выглядел наиболее разумным убежищем. Позади Ральфа с треском взрывалась штукатурка. На мгновение он обернулся, чтобы увидеть, как один из книжных шкафов (шесть полок занимали тома архитектурных чертежей, а на седьмой хранилась тайная коллекция порножурналов) рухнул прямо за его спиной. Ральф попытался увернуться, но лавина книг и «Пентхаузов» похоронила его с головой.
Партнер Ральфа, Винсент, смотрел на царивший в кабинете хаос. «Тебе небезопасно — здесь оставаться» — сказал он — «Перебирайся к нам с Лорен, пока не приведешь дом в порядок». Ральф сидел на столе, казавшимся спасительным островком среди моря разрушения. Он прижимал к себе фотографию Катлин, старинные часы и первое издание Чандлера.
«Спасибо, но не стоит. Я и так уже достаточно потерял. Сперва Катлин…»
«Она вернется, Ральфи».
«…Потом убежал Даффи. Будь я проклят, если придется еще и дом бросать. Кроме него мне терять нечего». Ральф дотронулся до перебинтованного лба. «Кроме постоянной головной боли».
Спальня никуда не годилась, поэтому следующей ночью Ральф постелил себе на диване. Дискомфорт чувствовался весь день — сейсмологи мрачно предсказывали, что после землетрясения такой силы последствия могут ощущаться до нескольких недель. Но при уютном дневном свете мысли о катастрофе понемногу отступили. И только с наступлением темноты Ральф снова занервничал. Сон никак не приходил. Дважды он подскакивал в полудреме: казалось, что на лицо падают куски штукатурки.
Наконец он проснулся окончательно от странного звука — на кухне кто-то ел. Ральф встал, прихватил с собой карманный фонарик, который теперь держал на полу возле кровати, и отправился на разведку. В темноте кухни он мог неясно различить только маленькую фигуру, сидящую за столом. Но это был не ребенок. Лунный свет позволял разглядеть густой мех на шее незнакомца.
«Ральфи…» Голос загадочного гостя был глубоким и теплым.
Ральф зажег фонарь.
«Слишком ярко», — сказал Даффи, жмурясь.
Он сидел за столом, перед брикетом с персиковым мороженым. Рядом лежали ложка с тарелкой, но пес, по резонной причине, пренебрег ими, засунув морду прямо в брикет.
«Дружище», — сообщил он — «у тебя жуткий вид». Ральф дотронулся до раскалывающейся головы. Очевидно, в прошлый раз ее содержимое встряхнуло больше, чем он думал.
«Знаю, не следовало бы мне увлекаться мороженым», — продолжал Даффи «Наша пищеварительная система не приспособлена к сахару. Но я подумал, какого черта? Почему бы не отпраздновать. Не каждый день псу удается поболтать со своим хозяином».
«Этого не происходит», — глухо произнес Ральф.
«А вот это, Ральфи, ужасное клише. Иди, попробуй мороженое, а я пока все тебе объясню».
Ральф не сдвинулся с места.
«Давай», — продолжал уговаривать Даффи — «Я не укушу».
«У меня галлюцинации», — обреченно признал Ральф, после чего сел напротив своей «иллюзии», словно надеясь отыскать хоть какой-нибудь изъян в ее реальности.
«Ты знаешь, Катлин была права», — продолжал Даффи — «В Висконсине нам было бы безопаснее. Но тогда мы заполучили бы ее проклятую мамашу, живущую как раз за углом. Ты уверен, что не хочешь мороженого?»
Ральф потряс головой.
«Ты наверное удивляешься, как это я так вдруг заговорил. Точно? Ну что ж… После того, как я убежал — ты уж извини за это, наверное, инстинкт — я бродил по холмам Малхолланда и увидел стаю койотов. И побежал за ними. Разнюхать, не случилось ли чего».
«И что, случилось?»
«Похоже на то. Койоты исчезли среди деревьев, а кругом были другие животные, прибывшие отовсюду. Олени и еноты, и змеи, и птицы, и ящерицы. Даже несколько домашних зверюшек. Беглецы, волею судьбы нашедшие туда дорогу». Он прервался и ухмыльнулся, глядя на опешившего хозяина. «Дальше будет самое странное», — сказал он — «Знаешь, там в земле была трещина. И из нее шел дым, который вдыхали в себя собравшиеся звери. Ну и я присоединился. И что же? Я заговорил. Мы все заговорили. Ты в жизни не слышал такого бедлама». Пес засмеялся над своим воспоминанием. «И тогда…» — он склонился над столом в направлении Ральфа, его голос перешел на шепот. «Прямо из земли вышла эта женщина. И она сказала нам всем: „Вы знаете меня“».
