Заливаясь лаем, собачья свора свернула с аллеи в бамбуковые заросли.
– Черт! – воскликнул первый наездник с карабином в руках. – Мой конь искарябает себе лицо!
– Не лицо, а морду, милый, – поправила восхитительная наездница с винтовкой за плечами. – Если собаки почуяли добычу, то мы обязаны им подчиниться, а не заботиться о лошадях. Это охота, дорогой, а не гольф! Вперед!
Обворожительная блондинка в жокейском костюме пришпорила коня, и ее жеребец, вырвавшись вперед, понес бесстрашную охотницу в бамбуковый частокол. Собаки вырвались вперед и успели скрыться из виду. Лошади шли на лай.
К счастью для всех, бамбуковый пролесок вскоре оборвался, и стройные жеребцы вынесли седоков на поляну, в центре которой стоял могучий ветвистый дуб. Поляна казалась огромной и абсолютно круглой, сочно-зеленой и залитой солнцем, зелень ковра нарушалась красными пятнами маков, а тишину нарушало щебетание птиц. В одну секунду рай превратился в ад. Заливистый лай отпугнул птиц, и в небо взвилась стая разноперых птиц.
Наездник вскинул карабин, но стрелять не стал. Крупнокалиберные пули предназначались для кабана. Собаки обманули надежды хозяина. Такое простить можно щенкам, а не опытным охотникам. Шестеро породистых кобелей нюхали траву под вековой громадиной и скулили.
Однако без выстрелов не обошлось. Блондинка первой увидела цель. Если то, что она увидела, можно назвать целью. В тот момент, когда скакуны вынесли своих седоков на поляну, в широкой кроне дерева что-то хрустнуло, и из ветвей вниз упало что-то очень большое, но это что-то так и не достигло зеленого ковра поляны, а повисло в воздухе. Зоркий глаз охотницы заметил веревку, которая помешала человеку упасть. Это был мужчина, и веревка затягивала его шей. Свора псов кружилась под висельником и тявкала.
Растерянность длилась не больше двух секунд. Дама оправилась от мгновенного шока и вскинула винтовку на плечо. Ее спутник следил за происходящим с приоткрытым ртом. Прицелившись, она выстрелила. Пуля пролетела мимо. Еще выстрел. Вторая пуля задела веревку, и только третья пуля перебила ее.
Висельник мешком упал на землю, придавив собой хвост одной из собак. Стая бросилась врассыпную.
Джентльмен на коне захлопал в ладоши. Белые лайковые перчатки делали эти хлопки, словно ружейные осечки.
– Браво, Вирджиния! И это после стольких бокалов шампанского на вчерашнем приеме. Браво!
Блондинка резко бросила винтовку партнеру, и тот едва сумел поймать ее.
Она спрыгнула с лошади и подошла к человеку, лежащему под деревом. Чем ближе. она подходила, тем нерешительнее были ее шаги. Остановившись в трех ярдах, Вирджиния присела на колени и, склонив голову набок, попыталась разглядеть жертву, на шее которой все еще висела удавка. Она увидела перед собой мужчину в куртке военного образца со следами споротых нашивок, потертых джинсах и армейских ботинках на шнуровке. На вид ему было не больше тридцати пяти лет. Короткая, ежиком, стрижка из темно-рыжих волос, худое заостренное лицо с выпуклыми скулами и впалыми небритыми щеками, лицо приобрело цвет рыбьего брюха с сероватым налетом, узкие посиневшие губы и крупный нос с горбинкой. Вид мертвеца, но он еще дышал.
– Марк! – вскрикнула Вирджиния. Он еще жив. Быстрее!
Марк стоял в стороне и придерживал лошадей, тут же под ногами крутились собаки.
– Его нужно отправить в больницу! – тихо, но твердо произнес Марк. Висельник застонал.
– Глупости! До больницы сорок миль, – протестовала дама. – Мы отвезем его в наш охотничий домик. Помоги мне!
Блондинка принялась распутывать узел на шее несчастного.
– Оставь, Вирджиния. Я сам. Подержи лошадей.
Они поменялись местами. Марк не церемонился. Его сильные руки подхватили истощенное тело с земли, и через секунду оно буквально повисло на крупе лошади. В самый неподходящий момент беднягу вырвало.
Вирджиния поморщилась и сказала: «Фу!», – а Марк усмехнулся и добавил: «Жить будет!»
Прислуга была крайне удивлена необычному трофею. Никто не принимал людей за дичь. Марк попросил лакея помочь ему перенести человека в дом, а егерь повел собак на псарню, где им придется сидеть в клетках до следующей охоты. Марк злился на собак, хотя и понимал, что животных винить нельзя.
То, что Вирджиния называла охотничьим домиком, имело три этажа, двенадцать комнат, участок с псарней, конюшней, оранжереей, садом и бассейном. Хозяева проводили здесь свои уик-энд, и, благодаря большим пожертвованиям и меценатству хозяйки на содержание национального заповедника, им был выделен участок и дано разрешение на лицензионный отстрел животных. Конечно, для многих не являлось секретом, что истинными хозяевами Национального парка является чета Рэйлисов, Вирджинии и Марка. Вирджиния по праву гордилась своим хозяйством. Слишком мало в нашей стране осталось таких диких уголков природы. Народ дичал и зверел, заменяя собой тупоголовых бизонов и койотов, а зверье истреблялось и вымирало на вырубленных пустырях. Таким образом, хищников не становилось меньше, и баланс природы не нарушался.
К сожалению, меценатов, подобных Вирджинии Рэйлис, было еще меньше, чем заповедников. и страна оголялась и лысела.
![Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/storage/book-covers/8c/8c5930280aa7ec8fccf281cccb9a8482874dacc5.jpg)
