Наступила полночь, а Джим Дентон все еще находился внизу в баре. Маски уже разошлись, а он еще и не поднимался в зал. Прошло больше часа, как они приехали сюда, а он все еще ждал жену, убежавшую попудриться. «Для нее это способ удрать, — думал Дентон, — а для меня?»
На соседний стул села Корин Гест с опущенной маской. Она была одета Питером Пеном, и на ее стройной фигурке костюм сидел прекрасно. Дентон с откровенным восхищением уставился на нее, и Корин благодарно улыбнулась. Она окинула его быстрым взглядом — от ботфортов до шляпы с пером.
— Привет, д’Артаньян.
— Я — Атос.
— Какое это имеет значение для женщины?
— Я брошенный муж, — ответил Дентон, пожимая плечами.
Он тут же пожалел о своих словах. Они должны были прозвучать шутливым объяснением его пребывания в баре, но по исчезновению улыбки на лице Корин он понял, что та подумала. Активность Анджелы в отношении мужчин давно перестала быть секретом для города.
— Сказала, что вернется через пятнадцать минут, — объяснил он, не понимая, зачем делает это. — Но ты же знаешь Анджелу. Никакого чувства времени.
— О! — Корин снова улыбнулась. — От волнения я тоже потеряла Джорджа.
На балах в клубе Галлоуэна существовала традиция целоваться с партнером ровно в полночь, когда снимаются маски.
— Не берусь судить о Джордже, — усмехнулся Дентон, но моя Анджела своего не упустит. Ну что? Посидим тут?
— Ты редактор и всегда говоришь неопределенно.
— Ты женщина и всегда меняешь темы разговора.
Она засмеялась.
— Хорошо, месье Атос, тогда давайте следовать традиции.
Она наклонилась вперед, приложила руки к его щекам и поцеловала его, но тут же отстранилась.
— Призрак моей пра-пра-прабабушки целовал меня более страстно, — проворчал Дентон.
— О, нельзя же так публично демонстрировать мои настоящие чувства, — улыбнулась Корин. — Вон там за столом сидит твой репортер, и мне не хочется фигурировать в разделе сплетен «Кларион».
Это был Тед Уинчестер с девушкой — оба без маскарадных костюмов. Тед помахал ему рукой.
— Я всегда смогу вычеркнуть из его репортажа все личное, — отозвался Дентон и тоже махнул рукой. — Хочешь попробовать снова?
— Я предпочитаю лучше выпить.
— Почему все женщины в моей жизни предпочитают со мной пить?
— Возможно, потому, что они не являются женщинами твоей жизни.
— Ты хочешь сказать, что они являются женщинами еще чьей-то жизни?
— Что-то в этом роде, — ответила Корин.
— За это я тебя и люблю, — заметил Дентон. — Ты такая рассудительная. Так выпьешь? Бурбон с содовой для миссис Гест, — сказал он бармену.
— А для вас, мистер Дентон?
— Ночь только начинается, приятель.
Бармен улыбнулся и наполнил бокал Корин. Она сделала большой глоток и откинулась на спинку стула. Дентон подписал чек.
— Ты сегодня не пьешь, Джим?
— Пью.
— Я же вижу.
— А ты? Один глоток не в счет.
— Это не первый глоток сегодня, мистер Дентон. — Она подняла бокал и посмотрела на свет, потом сделала огромный глоток и чуть не задохнулась. Дентон усмехнулся.
— Нет, серьезно, Джим, если ты не пьешь, тебе не стоит сидеть здесь. В конце концов Джордж разыщет меня. Ты уже танцевал?
— Нет еще.
— О, прости.
Его раздражал ее тон, и он удивился, поняв это. Джим Дентон и супруги Гесты всю жизнь были лучшими друзьями. Почему же, подумал он, шутки Корин насчет Анджелы его задевают? Это было бы понятно, если бы он любил Анджелу, а его даже не трогает, что она переспала чуть ли не с каждым мужчиной в городе.
Он потряс головой и изобразил на лице улыбку.
— А ты не потанцуешь со мной, мечта моей юности?
— Чтобы потерять место в баре? Нет уж, спасибо! Они в любую минуту могут припереться сюда с танцев.
Сказано было откровенно. Корин в этом отношении не придерживалась никаких условностей и иногда выражалась почище любого пропойцы, а на него это действовало отрезвляюще. Корин интуитивно почувствовала его раздражение.
— Пойди найди свою жену и потанцуй с ней, — улыбнулась она. Она понимала, что он больше не может видеть Анджелу. — Она заслуживает страданий за то, что бросила тебя.
— Страданий? Настолько я плохо выгляжу?
— Иди-иди. Ты и Джордж — самые худшие танцоры города. — Когда он слез со стула, она прибавила: — Если найдешь моего мужа, проучи его.
Дентон улыбнулся и отошел от нее.
Как и предсказывала Корин, бар начал заполняться людьми, и по дороге к лестнице Дентону приходилось работать плечами, чтобы расчищать себе путь.
Наверху в освещенном зале среди множества костюмов он почувствовал себя менее смешным в своем мушкетерском облачении. Казалось, что на этот костюмированный бал в клуб Галлоуэна собрался весь Риджмор, во всяком случае, народу было очень много, и за небольшим исключением все в маскарадных костюмах. Здесь были всевозможные призраки и привидения, домовые, феи и волшебники. Были клоуны, бродяги, лунатики, два рыцаря в картонных латах, выкрашенных алюминиевой краской, несколько девиц в одеяниях гаремных наложниц, по меньшей мере три мадам Дюбарри, Джордж Вашингтон с Мартой под руку, Эйб Линкольн (в ботинках лифтера), даже один толстый Тарзан в леопардовой шкуре, которая едва прикрывала волосатую грудь.
Несколько минут Дентон наблюдая за танцующими, пытаясь найти жену по костюму, вернее, по отсутствию оного. Конечно, Анджела была в костюме Клеопатры. Что может быть более привлекательно? Анджела любила производить впечатление, ей нравилось привлекать мужчин своим телом, и она ходила обнаженной в той степени, в какой это позволял закон. Для него это было болезненно. Но не слишком.
