Солнце ещё только встало и едва выглянуло из-за высоких домов, а мама с Любко, Евичкой и Мишко уже идут в детский сад. Идут по белой уличке, по каменной дорожке.
А вот и Руженка с Аничкой.
— Вы куда?
— В детский сад.
— Пойдёмте вместе, будет нас больше!
Пошли. Мишко с Евичкой, Любко с мамой, Руженка с Аничкой.
Идут, идут по белой уличке, по каменной дорожке. Вот и знакомая зелёная калитка.
Топ-топ… — топают ножки Руженки с Аничкой.
Туп-туп… — притопывает Мишко с Евичкой.
Тук-тук… — постукивают мамины и Любковы каблучки.
Вот дети и пришли.
Чмок! — Это мама поцеловала Мишко в щёчку.
Чмок! — А это — Евичку в лобик. А ещё поцеловала Любко в подбородок.
Чмок! Чмок! Чмок!.. — Это Мишко, Евичка и Любко поцеловали маму.
— Дети, ведите себя хорошо!
И мама одна пошла дальше по белой уличке, по каменной дорожке.
А дети, ну совсем как цыплята, сбились в кучку за зелёной калиткой.
Вошли дети в дом. Какая большая передняя.
Около стен — скамейки, над скамейками — вешалки, а на вешалках нарисованы картинки.
Много детей в детском саду, и много вешалок в передней. Нарисованы на вешалках и барабан, и кошка, и груша, и белочка.
Вот свитеры и пальто уже висят на вешалках, а дети сидят рядком на скамейке и переобуваются. Всем весело: и Руженке с Аничкой, и Мишко с Евичкой. Одному Любко скучно.
Скучает он без мамы.
Положил Любко свитер на скамейку, а свитер упал под скамейку. Любко и не заметил, как свитер упал, потому что у него слёзы совсем глаза затуманили.
Сидит он на лавочке и снимает ботинки. Снял один ботинок, а слёзы капают прямо в ботинок. Снял другой — слёзы кап-кап — капают в другой ботинок. А когда взял в руки туфельку и хотел её надеть, слёзы и на туфельку капнули.
Тут подошла к Любко тётя Штефкова и спросила:
— Скажи, Любко, когда наплачешь полные ботиночки, где мы возьмём другие?
Любко испугался и о слезах забыл. Последняя слезинка так и повисла у него на кончике носа.
— Зачем другие? — спросил он.
— А если эти размокнут?..
Задумался Любко.
А тётя Штефкова достала носовой платок и вытерла Любко сначала один глаз, потом другой. Вытерла ему и нос. А волосы (они были у него такие непослушные!) рукой пригладила.
— Что же, — сказала она, — повесим ботинки на верёвочку сушить? Или так и пойдёшь домой в мокрых?
Потом взяла один ботинок, перевернула его, как будто из кружки воду вылила. Взяла другой, тоже перевернула.
— А из них ничего и не льётся! — удивлённо воскликнула тётя Штефкова. — А я думала, они полные! — И она так засмеялась, что у неё даже в боку закололо.
Засмеялся и Любко. Уж очень ему стало смешно, как это тётя Штефкова хотела его ботинки на верёвочку вешать.
А он совсем и не плакал. Так… Чуть-чуть…
Тихо в комнате. Дети сидят за столом и лепят фигурки из пластилина. Ферко — улитку, Мирко — куклу, Аничка — бабу, Евичка — колыбельку, а Мишко — самые обыкновенные шарики. Слепит и катает по столу. Очень красивые шарики!.. Совсем будто в магазине куплены!.. Сделает шарик, покатает и положит в кучку. Покатает другой и тоже положит в кучку.
Посмотрел вдруг Мишко на стол… А шариков-то и нет!..
— Где мои шарики? — крикнул он сердито. — Кто взял мои шарики?
Поднял голову Ферко:
— Где моя улитка?
А Мирко закричал:
— Где моя кукла?
Аничка так крепко стиснула в кулачке свою бабу, что она сплющилась и стала тоненькая-тоненькая, а Евичка смяла свою колыбельку, и вместо колыбельки получился пирожок.
— Дети, у кого Мишковы шарики, Феркова улитка и Миркова кукла?.. — спросила тётя Штефкова. — Не знаешь, Руженка?
— Нет.
— А ты, Евичка?
— Нет.
Тогда тётя Штефкова подошла к Любко:
— А у тебя, Любко, нет Мишковых шариков?
— Не-ет… — пробормотал Любко, а сам рот не открывает. Только маленькую щёлку сделал.
— Любко, Любко! Да ты, наверное, их съел?
— Ой!.. Ой! — всплеснула руками тётя Штефкова. — Ведь ты, Любко, можешь отравиться!..
Испугался Любко. Как заплачет!.. Вот тут-то и выглянули у него изо рта зелёные, красные и жёлтые пятнышки пластилина.
Надела тётя Штефкова на Любко большой передник и повела его к умывальнику. Вымыла она ему рот и осмотрела зубки.
Подошла и Евичка, принесла стакан с водой. Пусть Любко попьёт!
Раньше она тоже думала, что пластилин вкусный, как конфетка! А оказывается, он совсем невкусный!
Потерялся у Любко свитер, красный, в белых и синих квадратиках, а пуговички тоже красненькие.
И у Мирко тоже потерялся свитер. Совсем такой же, как у Любко. Красный, в белых и синих квадратиках, а пуговички тоже красненькие.
Ищет Любко, ищет Мирко. Ищет и тётя Штефкова.
— Где они могут быть? Собачки их, что ли, унесли? — говорит она.
— Нет, нет! Тут не было собачек! — кричат дети.
— Может, их волки разорвали?
— Нет, нет! И волков тут не было.
— Так, может, какие-нибудь другие звери за леса, за горы унесли?
Смеются дети: всегда тётя Штефкова с ними шутит!
— Так куда же они девались? Ведь должны бы висеть на вешалке. А на вешалке их нет. Где же тогда искать?
Искали, искали… Нашли один свитерик под лавочкой.
— Мой свитерик, мой! — крикнул Любко и потянул свитер к себе.
— Нет, это мой свитерик, мой! — крикнул Мирко и потянул свитер в свою сторону.
— Пусти! А то я тебе как дам!.. — кричит Любко.