В третьем классе «А» не приживались вожатые. Придет какая-нибудь упитанная семиклассница, уставится в потолок и улыбнется, как будто ее обидели.
Тогда поднимется бывший троечник Яшка Кошкин. Спросит:
— На Марсе есть жизнь?
— Нету, — ответит вожатая.
— А на Венере?
— И на Венере нету.
— А где есть?
— Нигде, — ответит вожатая.
— Ошибочка, — скажет Яшка. — Жизнь есть на голубой планете Земля.
Тогда поднимется отличник Ковалев Петя.
— Не сочтите за труд, докажите нам, что Земля круглая.
И когда вожатая нарисует окружность и на ней как бы горку с наблюдателем, и кораблик, как бы на море, Петя запротестует:
— Нет, нет, — скажет. — Ничего этого не нужно. Это не доказательство. И не обещайте нам фотоснимки Земли, сделанные из космоса. Конечно, мы знаем, что Земля шар. Но мы хотим доказательств. Если можно, средствами математики.
Вожатые (присылали почему-то девочек) просили разрешения выйти и больше не возвращались.
Теперь станет ясным, почему третий «А» в один из дней поздней осени, оставшись после уроков, не шумел, не дрался, не визжал, не пищал — он ждал вожатую, зная все наперед.
День был серый от навалившего и тут же раскисшего снега.
И она вошла. Стройная как обелиск.
Тогда встал Яшка Кошкин. Спросил:
— На Марсе есть жизнь?
— Есть, — сказала она.
— А на Венере?
— Само собой. Уж я-то знаю.
Тогда поднялся Ковалев Петя.
— Ты не могла бы показать нам форму Земли средствами математики?
— С удовольствием. Если учесть массу, жидкое ядро, скорость вращения вокруг оси и вокруг Солнца, а также влияние различных сил галактического и общевселенского характера, квазаров, белых карликов и черных дыр… — Вожатая разрумянилась. Задумавшись, она мазала себе мелом кончик носа. А когда закончила писать уравнение, отошла от доски и полюбовалась. — Вот, все сказанное учтя, мы можем отчетливо видеть, что Земля имеет форму репы. Ты видишь? — спросила она Петю.
Петя сознался, мол, видит, но не отчетливо, у него очки запотели. Петя списал уравнение в тетрадку для дальнейших раздумий.
Тут вожатая глянула на часы, извинилась, объяснила, что ей позарез нужно мчаться, сообщила, что зовут ее Лора, и пообещала прийти в среду.
В среду вместо нее пришел парень лохматый, веснушчатый и симпатичный.
— Хелло, бонжур, гутен морген! Я Толя. Меня Лора прислала.
— На Марсе есть жизнь? — спросил Яшка Кошкин.
— Вы что, мужики? Марс — это для сосунков. — Толя сел за учительский стол, побарабанил пальцами. — Кто знает, от чего происходит собака?
— От волка.
— От медведя.
— От волкодава!
Толя прекратил шум класса взмахом руки.
— Мужики, я в каком смысле спрашиваю? У всех славянских народов собака называется пес. У нас тоже — пес. Но еще и собака. Ну, хордовые! Ну, членистоногие! Ну, жесткокрылые! Думайте!
Третий «А» напрягся.
А Толя выкрикивал:
— СО — приставка. Означает совместное действие. Что же есть БАЧИТЬ?.. Ну, головоногие! Ну, головобрюхие!.. Не знаете. На южнорусском диалекте слово БАЧИТЬ означает — «смотреть». Следовательно, СОБАЧИТЬ означает?
— Смотреть вместе, — прошептал Ковалев Петя потрясенно.
— Стало быть — СОБАКА?
— Смотрящая вместе!.. Помогающая охотнику и пастуху!
— Именно. Лора говорила, что вы мужики толковые. Ты, мужик, чего хочешь спросить? Спрашивай.
Поднялась силачка Ухватова Вера.
— В «Химике» новый фильм — «Смерть негодяя». Не хочешь с нами пойти пособачить?
— Ну, мужики, вы меня радуете. Именно на такой творческий поворот я и рассчитывал. Пособачить с вами я не смогу, у меня конференция.
Толя попрощался на восьми языках и ушел стремительно.
— Самая умная собака — пудель, — сказал Яшка Кошкин. — Наш пудель сам себе имя выбрал — Барбос. Папа разложил перед ним таблички с именами, он и выбрал. Думали, по ошибке, а он, хоть сто раз таблички раскладывай, выберет — «Барбос».
В следующую среду пришел парень с гитарой. Жуя резинку.
— Здорово, ежики. Меня Лора прислала… Короче, я ваш маэстро Гоша. Организуем группу «Анизотропы». Слышишь, — Гоша подмигнул красавице Лиде Мякишевой. — По глазам вижу — на фоно бренчишь. Организуй ежиков. Проверь на слух, на ритмику, на внешний вид. «Анизотропы» — секешь? Чтобы волосы дыбом и уши зеленые. А сейчас, приготовились. Тихо… Пою! — Гоша немножечко поплясал и запел:
Однажды мама пони
Шепнула папе пони:
«Смотаемся в Японию…»
Папа заржал…
— Ржем дружно. Па-па заржа-ал… Ну, кто же так ржет? Ржать надо с восторгом. Повторяем — «Па-па заржа-ал…»
На этот раз третий «А» Гошу порадовал. Гоша воскликнул:
— Атас! Директор в коридоре. Лора мне говорила, что вы сильны, но вы сильнее.
В следующую среду в дверь просунулся парень с оранжевым спортивным мешком в руках.
— Третий «А»? — спросил он. — Как у вас с боксом?
— Завал! — закричал третий «А», предчувствуя радость.
— Наладим. Я от Лоры. Тоник я. Антоний. Имя древнее. — На верхней губе Антония золотились усы. Нос с горбинкой. Брови, как птица в полете, — орел.
Тоник обвел третий «А» взглядом, вынул из сумки две пары боксерских перчаток — Ковалеву Пете и Яшке Кошкину.
— Вы, двое, к доске. Держите нервы. Глубоко вздохнули. Бокс!
А к учительскому столу приближался аспирант-практикант Павел Васильевич Вяземский.