Дарья ВАРДЕНБУРГ
Зеленый лифт
Она ковырнула ложечкой творожную массу.
- Мне нужно, чтоб это был ваш всплеск.
Мармот поежился и сказал:
- Мы бы хотели сначала прочесть сценарий.
- Сценария нет. Все у меня в голове.
Она отправила в рот порцию массы.
- Это воспоминания женщины. Однажды к ней заходит погреться мужчина, у них происходит странная история, которая, однако, ничем не кончается. И девушка начинает петь джаз.
Она отхлебнула из стакана.
- Слов в пьесе нет.
Она отодвинула коробочку с массой.
- Это выход эмоций. Спектакль ни на что не претендует. У меня не хватило драматургического дара придумать конец. Вы, как драматурги...
Мармот под столом наступил мне на ногу.
- Вы можете ее переделать всю. Внести новое звучание.
Женщина замолчала и посмотрела на меня. Я посмотрела на Мармота. Мармот посмотрел на грача за окном и сказал, что для нас это сложно: ни слов, ни сценария, нам пора идти, приятно было познакомиться.
- Дурацкая идея - представиться драматургами, - пробурчал Мармот, когда мы вошли в зеркальный лифт с зелеными дверьми.
- Твоя идея, - ответила я.
- Надо было свалить, как только она сказала, что денег нет.
- Как-то невежливо.
Мармот махнул рукой. Загорелась цифра "один", двери раскрылись, и мы оказались лицом к лицу с Наседкой. Наседка закудахтала.
- Куда? Вас ищет Вячеслав Петрович!
- Кто?
- Вячеслав Петрович Кучинский. Ему нужны драматурги, и поскорее.
Она запихнула нас обратно в лифт и нажала пятый этаж.
- Комната 541, - кудахтнула Наседка на прощание.
Мы высадились на пятом и стукнули в 541. Оттуда высунулась жующая борода.
- Молодые драматурги? Очень хорошо. Посидите в креслах.
Борода скрылась. Мы бухнулись в черные кресла и вытянули ноги.
- Может, денег хочет дать? - сказал Мармот.
- Тебя кто-нибудь когда-нибудь искал, чтобы дать денег?
Мармот вздохнул.
- Что это они все едят?
- Голодные.
Дверь комнаты 541 открылась, и появился Кучинский. Он подсел к нам и наклонился к мармотовой голове.
- Приятно видеть культурных людей.
- Угу, - согласился Мармот.
- У нас тут литературные гостиные проходят, - продолжил Кучинский. Собираемся, обсуждаем. Под виолончель. Чай пьем, задушевная атмосфера, сами понимаете.
Мармот кивнул. Я тоже кивнула.
- Вы, как драматурги, могли бы поучаствовать. Сегодня разговор о мейстерзингерах.
- О швейных машинках? - переспросила я.
Кучинский моргнул.
- Начало через двадцать минут. В актовом зале. Будут гости из литераторов.
Кучинский встал, развел руки и сказал "добро пожаловать".
- Да, - ответили мы, встали и пошли к зеленому лифту.
- Не даст денег, - сказал Мармот.
Мы вошли в лифт, посмотрели на наше отражение, и Мармот нажал "стоп".
- Эй, вы застряли?
- Ты кто? - спросил Мармот.
- Ответственный по лифтам, - ответил голос из стены.
- И много у тебя лифтов?
- Побольше твоего. А ты кто?
- Мармот.
- Застрял?
- Нет, отдыхаю.
- Закругляйся, главному на третий надо.
- Пусть пешком ходит. Полезно.
- По мне - хоть летает. Только я на работе. Так что выметайся - и ты, и твоя мармотиха.
Мы идем по мраморному полу, открываем белые двери и выходим на улицу. Над нами пролетает грач.
- Не вышло, - говорит Мармот.
Я вытаскиваю из кармана листок в клетку, карандаш и начинаю писать.
- Молодые поэты?
