Дубровина Анна
Зеленый
Она родилась еще в эру Людей, в то время, когда все казалось таким большим и добрым. Самым ярким ее детским впечатлением стала книжка "Волшебник Изумрудного города". Потом пришла эпоха Окружающих, когда она начала видеть все и всех не только в радостных детских зеленых тонах, цветах жизни, но и иначе, по-новому. А затем настало Время. Все вокруг крутилось, вертелось, работало; каждый четко знал свое место. Зелень осталась лишь глубоко, в самых потаенных уголках души. Зелень, не настолько темная, чтобы тосковать о прошедшем, и не такая яркая, светлая, чтобы слепить. Зелень жизни. Hо Время давило безжалостно, постепенно она тоже стала играть по общим правилам. Ослепла.
Он был романтик. В его душе все еще был источник Hадежды, но разум постоянно воздвигал на пути живительной влаги непреодолимые барьеры. Да, вода камень точит, но на это надо слишком много сил и терпения, а жизнь коротка, тем более, что Время все более и более настойчиво требовало выбрать между романтикой и реальностью, существованием.
Они встретились в скучнейшем месте с неоновой вывеской "БАР". Эта вывеска была единственным ярким пятном, все же остальное: тусклое освещение, темные кабинки, ничем не примечательная барная стойка, бармен и посетители с туманными глазами - все это наводило разве что скуку, да и та была сильно разбавлена табачным дымом. Внимание его было везде и нигде, а она была настолько глубоко в себе, что воспринимала мир только как декорации к своему однообразному, до боли привычному спектаклю, спектаклю одного актера. Тогда они почти не запомнили друг друга, для каждого из них это была совершенно обычная, повторяющаяся раз за разом история, какие повторяются каждую неделю, если не чаще. В их встрече не было ничего примечательного, они повстречались, чтобы утром расстаться навсегда. Hо было одно "но". Она не знала, почему, но по какой-то случайности она забеременела и, сама не понимая, как, решилась оставить это чудо.
Так появился еще один житель Изумрудного города, еще полный жизни и надежд, сил и желаний, способный на все ради радости жить. Яркое пятнышко на фоне всеобщей безразличности, маленький светлячок, озарявший лаской пасмурный механизм существования, суррогат, который должен был заменить жизнь, хоть суть его не достойна и тысячной доли зеленой радости. Он родился. И само появление его на этой планете было похоже на то, с какой жаждой жизни пробивается травинка сквозь грубый асфальт к солнцу, к свету, к теплу, к нежности, к любви. Пусть на небольшое время, пусть лишь отдельный фрагмент этой суматохи, но все же он сумел превратить в радость. Он - сияние.
Да, для него существует много опасностей, он может и померкнуть, и ослепнуть, но есть надежда. Эта надежда помогает выжить хрупкому зеленому деревцу в суровых темных горах, когда его обдувают сотни ледяных ветров. Эта надежда, и лишь она, позволяет верить, что глаза его не станут стеклянными, а сохранят свой цвет. Глаза, душа...- сам он...
...А сон, наблюдая, ждал, что же произойдет: затмит ли темное течение зеленой жизни жгущая своим безумием чернота или его ослепит ледяная, сковывающая душу и сознание обжигающим холодом белизна. ...Hо еще ведь много цветов страха...
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
