Записки работника уголовного розыска

Великая Отечественная война застала меня, семнадцатилетнего юношу, на Южно-Уральской железной дороге, где мы, учащиеся 4-го курса Омского железнодорожного строительного техникума, проходили производственную практику. Уже в ноябре 1941 года группа учащихся добровольно ушла в Красную Армию, в мае 1942 года с маршевой ротой попали на Северо-Западный фронт, с февраля 1944 года — на 1-й Белорусский фронт, где довелось участвовать в освобождении Польши, форсировании Одера, ожесточенных боях на Костринском плацдарме, в штурме Берлина. 2 мая 1945 года гарнизон Берлина капитулировал и для нас война победоносно закончилась.

В канун 28-й годовщины Великого Октября, 6 ноября 1945 года, я, демобилизованный солдат Советской армии, вернулся домой, где меня ожидала мама, учительница начальных классов. После непродолжительного отдыха я посетил родной техникум, встретился с преподавателями, договорился о продолжении учебы. Но доучиться мне не удалось. По направлению Куйбышевского райкома КПСС я был направлен на работу в милицию, где прослужил 35 лет, пройдя путь от рядового до заместителя начальника Управления внутренних дел, от старшины — до полковника милиции. Учился милицейской службе у опытных практиков чекистов: Василия Ивановича Галкина, Леонида Ксенофонтовича Скорнякова, Петра Николаевича Герасимова, Ивана Тимофеевича Воробьева, Василия Петровича Коломийца, Максима Лукича Зуева, Алексея Александровича Лубянского, Федора Федоровича Солдатова, Михаила Ивановича Девонина и многих, многих других. Все они не имели специального образования, но были начитанны, были преданными солдатами правопорядка. За их плечами — многолетний опыт борьбы за справедливость.

По окончании Великой Отечественной войны на службу в милицию пришли Николай Юматов, Сергей Панфилов, Дмитрий Токмаков, Иван Никитин, Михаил Рябов, Николай Уткин, Григорий Василенко, Иван Назаров, Петр Казмирчук, сотни других демобилизованных воинов. К службе все они относились ревностно. Но не хватало знаний, опыта. И здесь нельзя не упомянуть о постоянной практической помощи старших товарищей: братьев Быковых, в совершенстве владевших казахским языком, Подгузова, знавшего нравы цыган и их язык, Григория Канунникова, Василия Целикова, Василия Верещагина, Сергея Зубарева, Василия Матящука и многих других, чьи «университеты» мы постигали.

Послевоенные годы были очень трудными. Участились кражи государственного и личного имущества граждан, разбой и грабежи, изнасилования, случаи хулиганства. Нередкими были кражи продовольственных карточек и их подделка, объектами нападений зачастую были демобилизованные воины и солдаты, следующие в кратковременный отпуск. Прибавила работы милиции и амнистия 1953 года.

Оперативная обстановка требовала предельного напряжения.

К 1955 году обстановка в основном стабилизировалась, стойкие преступные группы были ликвидированы. Менялось и лицо милиции. Каждый, кто хотел посвятить себя охране общественного порядка, учился. Мы помнили слова Феликса Дзержинского: «Чтобы быть хорошим милиционером, надо неустанно работать над обогащением своего ума знаниями, которые дадут тебе возможность честно стоять на страже революционной законности и сознательно проводить в жизнь все мероприятия Советской власти».

Многие из нас закончили заочно 10 классов, Омскую среднюю школу милиции, поступили на заочное отделение Высшей школы МВД СССР, которая к тому времени превратилась в высшее учебное заведение страны. Уже к началу шестидесятых годов большая группа работников омской милиции имела высшее образование, сейчас высшее образование имеют почти все офицеры, многие из них закончили Академию МВД СССР.

Недавно мы встретились с другом — однокашником Михаилом Петровичем Квачом, командиром-железнодорожником. На его вопрос, доволен ли я прожитой жизнью, работой в милиции, я ответил: «Другой жизни не хочу».

1954 год. Вещевой рынок. Работники милиции обратили внимание на странное для завсегдатаев рынка поведение женщины средних лет. Она покупала облигации разных государственных займов у людей с «сизыми» носами, стремящихся наутро «оздоровиться». Цена 5-7 рублей за 100-рублевую облигацию.

На рынке и за его территорией эту женщину изредка встречали с мужчиной примерно того же возраста. Встречи были короткими. Мужчина, тщательно оглядевшись, передавал ей какие-то небольшие свертки.

Удалось установить адрес неизвестной. Проживала она на 14-й Линии в небольшом домике. Участковый инспектор доложил, что хозяйкой этого домика является Лидия Титовна Шустова, 45-ти лет, нигде не работающая. Вместе с ней проживает дочь Ирина — студентка.

Живут скромно, с соседями не общаются, подруги у Ирины не бывают.

Во время очередного посещения Шустовой рынка и скупки облигаций ее задержали вместе с продавцом и доставили в управление.

На этот раз она за 300 рублей скупила облигаций на сумму более двух тысяч рублей. Продавцом оказался некто Терехов, освободившийся из заключения и совершивший кражу из квартиры вещей и облигаций.