Роберт Говард
Запад есть запад
— Достань мне, — сказал я управляющему ранчо, где проводил свой отпуск, — послушного и спокойного мерина, чтоб я мог проехаться меж холмов, погоняя воображаемое стадо. Поскольку, как ты знаешь, навыков езды у меня ноль, я хочу тихую лошадь, можно даже старую.
Управляющий задумчиво на меня уставился.
— У меня есть кайюс как раз для тебя, — сказал он. — Эй, Алкали! Выведи Урагана!
— Не, не! — торопливо сказал я. — Несомненно, он настоящий ураган, и я на такого не залезу.
— Его не поэтому так назвали, — промолвил управляющий, — это тонкий сарказм такой, ведь он — ленивое нежное создание и тих, как котенок.
Алкали вывел коня, последователя Джека Юты, первой руки, Галлихана Два–пистолета и всех прочих позорных бандитов. Конь был небольшого размера, потрепанный и вялый, с желтоватыми подпалинами. Он стоя дремал и уснул, пока я оседлал его.
Седло было высокое, с двойной подпругой и выдающейся лукой, и прежде чем я туда забрался, управляющий привязал к нему свернутое лассо. Затем он торжественно пристегнул к моей талии пояс, на котором висела длинная черная кобура, а в ней лежал Кольт 44-40 одинарного действия.
— От змей, — с важным видом объяснил он.
Я уселся. Мой благородный конь стоял спокойно и дремал. Я направил его вперед. Он остался неподвижен. Я для пробы тронул его шпорами. Он повернул голову и странно на меня посмотрел. Возмущенный, я со злостью пришпорил его, сказав в то же время пару ласковых.
Это дало результаты! Сначала я думал, что меня накрыл циклон, но это были только проделки моего «котенка». Он брыкался, кидался, крутился, вертелся. Он танцевал на задних копытах и выделывал антраша на передних. Он ставил задние и передние ноги вместе и вращался с такой скоростью, что у меня голова закружилась. Высоко подпрыгивая, он жестко приземлялся с такой силой, что сотрясал мне рассудок. Казалось, он меняет ландшафт.
Как я удержался? На то была причина помимо моей воли. Я хотел слезть так же, как он хотел, чтобы я слез. Ощущение было, будто мои кости разваливаются. Я едва мог слышать восхищенные вопли ковбоев. Однако я усидел, даже когда мой конь промчался на полной скорости под веткой дерева, которая едва не задела седло. Я остался на месте, в отличие от ветки. Остался, даже когда мой шаловливый лихач лег и катался по земле несмотря на мои протестующие крики. Он уже поднялся и стал показывать какие-то совершенно новые фокусы, как вдруг что-то щелкнуло. Это были две подпруги, разорвавшиеся одновременно. Я описал параболу и приземлился на голову где-то через двадцать ярдов с тяжелым седлом поверх себя. Бывший мой конь издал победную песнь, сплясал танец скальпов на моем поверженном корпусе и галопом ускакал за горизонт.
— Как генерал Джексон и индейцы, — заметил управляющий, помогая мне подняться. — Да ты лучший наездник, какого я видел. Никто на ранчо еще не мог так долго усидеть на Урагане.
Пожимая ему руку, я приподнялся и вытащил пистолет, который он мне дал.
— От змей! — выдохнул я, и если бы он не убежал, да я не промахнулся, и пистолет всё равно не был заряжен холостыми, я бы зверски его убил.
Чего я ему не сказал, так это того, что мой пояс с пистолетом зацепился за рожок седла, а лассо развернулось и запутало меня так, что я оказался привязанным и не мог соскочить, чтобы спасти свою жизнь, пока этого не сделало седло.
