Гарм ВИДАР
ЗАКОНЫ ПЯТИМЕРНОГО МИРА
(ШИПЕ-ТОПЕК и ДРУГИЕ)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВЕСНА
1. БАРЬЕР
Яманатка двигался совершенно бесшумно, ловко проскальзывая в самых непроходимых, с точки зрения Шипе-Топека, дебрях. К тому же, он так ловко и умело ориентировался в Синем Тумане, что Шипе-Топек ему просто завидовал.
Шипе-Топек часто завидовал Яманатке, по любому поводу. И тому, что Яманатка не боится Плоскунчиков, и тому, что Яманатка мог обходиться одним Коллоидом, и тому, что у Яманатки было шесть рук, и тому... в-общем все связанное с Яманаткой вызывало у Шипе-Топека зависть. А когда Шипе-Топек завидовал - в нем просыпалось Чувство Голода, а Шипе-Топек не Яманатка и одним Коллоидом он сыт не будет, а значит надо снова идти к Барьеру и рискуя жизнью пытаться раздобыть Органику. А жизнь у Шипе-Топека, не в пример рукам Яманатки, только одна. Какая-никакая а Жизнь. Вон Огма - тот каждое Новолуние рождается заново, он может хоть каждый Светодень ходить к Барьеру. Ему Огме все нипочем...
Шипе-Топек споткнулся, упал, больно стукнувшись, правой головой о некстати подвернувшийся пенек. Пенек фыркнул и отполз на новое место, а Яманатка оглянулся и укоризненно покачал верхней парой рук.
"Хоть бы посочувствовал", - сердито подумал Шипе-Топек. - "Нет, недаром Огма говорит, что Яманатка: это - Цель Оправдывает Средства, и сочувствия у него искать, это все равно, что в Синем Тумане пытаться ультразвуком "нащупать" препятствие."
Шипе-Топек поднялся, помахал хвостом, чтобы отогнать налетевших Кровососцев.
"Хорошо Рекидал-Даку. Мало того, что его, так сказать, тело имеет газообразную консистенцию, так он еще умудрился вклинить между своими родными молекулами - молекулы репеллента. Кровососцы теперь бояться его, как огня. А тоже, жаловался: мол на молекулярном уровне процессы мышления нестабильны и вообще замедленны..."
Шипе-Топек споткнулся опять, и Яманатка встал, вперив свой единственный глаз в дыхательный клапан на животе Шипе-Топека, а все свои руки, скрестив на собственном подобии живота. (Но Шипе-Топек-то знал, что никакой это не живот, а...)
- Ты бы лучше уж полз, что ли, а то так, ты весь Барьер насторожишь.
- А ты бы, лучше дорогу выбирал поудобней! - огрызнулся Шипе-Топек, чувствуя, что совершенно не прав.
- Конечно! А Плоскунчики были бы мне очень благодарны за столь упитанный обед.
- Ничего, они бы первым тебя попробовали и подавились! - буркнул в ответ Шипе-Топек.
- И где ты только воспитывался? - искренне удивился Яманатка. Шипе-Топек подумал и решил ему эту тайну пока не открывать.
- Опять вы препираетесь... - Рекидал-Дак сконцентрировался как всегда неожиданно, но Шипе-Топек был знаком с этими штучками и невозмутимо продолжал многозначительно молчать, разглядывая сам-себя (благо две головы позволяли это легко осуществить).
Яманатка перевел тяжелый взгляд единственного глаза с отрешенного Шипе-Топека на незваного Рекидал-Дака, который тут же гордо заявил:
- Я конечно могу и уйти, но кто тогда вам расскажет, что Огма "Проснулся"?
Шипе-Топек прекратил самосозерцание и вопросительно посмотрел на Яманатку, а тот, в свою очередь, взмахнул всеми шестью руками (тоже мне, шестикрылый серафим еще выискался), да так, что ушибленный Шипе-Топеком пенек вновь снялся с места и переполз от греха подальше:
- Ладно, что я, против что ли?
- ...и меня Кровососцы боятся... - на всякий случай добавил осторожный Рекидал-Дак, - и даже Плоскунчики... иногда.
Если не знать всех душевных свойств Огмы, то с виду он был бревно-бревном. Нет, честно! Сучковатый какой-то и задумчивый до невменяемости. О чем думал Огма? Кто его знает! Даже если бы можно было заглядывать внутрь черепных коробок, у Огмы ее еще нужно было найти... Вот у Шипе-Топека, тут все ясно: две головы - две коробки, хотя, тоже еще вопрос, которой он все-таки думает, а которой просто ест, если конечно сам факт наличия процесса думанья принять за рабочую гипотезу.
Рекидал-Дак на всякий случай слегка рассредоточился - у него с Огмой были весьма натянутые отношения. Молекулы репеллента в структуре Рекидал-Дака не только отпугивали Кровососцев, но и Шипе-Топека заставляли держаться подальше от благоухающего облака.
- Сегодня! - утробным голосом объявил Огма, и Шипе-Топек не рискнул уточнять, что собственно произойдет сегодня: во-первых - он и так знал, а во-вторых - препираться с Огмой даже Яманатка не решался. Огма он Огма и есть, чтобы с ним никто не смел препираться.
У Барьера было холодно и неуютно, а Шипе-Топек вдобавок вляпался по дороге в пищевой Коллоид. От этого особенно мерзли хвост и левая пятка. А благоухал Шипе-Топек теперь не хуже Рекидал-Дака. Даже сам невозмутимый Огма поморщился, а о Яманатке и говорить было нечего, но этот терпел, из уважения к Огме, а Рекидал-Дак на всякий случай держался в полурассредоточенном состоянии - мало ли что...
Огма перемещался совершенно особенным способом. Ножки у него были крошечными, как бы ненастоящими и поэтому он не ходил, как Яманатка, не ползал как Шипе-Топек, и даже не плыл как Рекидал-Дак, а возникал в разных местах, причем совершенно хаотично, но неуклонно продвигаясь в нужном ему направлении. Огма называл такой способ передвижения - телепортацией и считал самым удобным, но Шипе-Топек находил его несколько экзотичным, хотя в тайне немного завидовал Огме, поскольку сам в совершенстве этим методом не овладел, возникая каждый раз в абсолютно неожиданных для себя самого местах. Поэтому Шипе-Топек предпочитал ходить, а лучше ползти, а еще лучше - лежать спокойно на месте и думать о чем-то о своем - сокровенном, что при Огме было совершенно невозможно: Огма читал мысли или, как он сам говорил - телепатировал. Еще Огма мог телекинетировать, о чем хорошо был осведомлен Рекидал-Дак, но, что это такое, добиться у него было невозможно, от ответа он - ускользал.
