Закон Большинства

Я сидел в столовке. Один, без Сашки-маркетолога, он уже третий день на больничном. Сидел себе тихо, суп хлебал. В телевизор на стене поглядывал.

«Осуществи свою мечту прямо сейчас! Закажи новый, усовершенствованный Дрим-Визуал-4! Наполни игровой мир незабываемыми ощущениями!»

Задолбали своей рекламой. Хотя, народ у нас, кто купил — говорят, крутой шлемак. «Двушка» рядом не стояла. Черт их знает, врут или нет — мне такой точно не светит. Эх…

Я задумался. Не сразу и заметил, что он напротив сел.

Мужик как мужик, ничего особенного. Серый костюм, рубашка в полоску. Только без подноса почему-то.

Плюхнул на соседний стул портфель, достал планшет. Модный какой-то, у наших топов попроще. Включил.

И говорит — спокойно так, на меня даже не глядя:

— Ложку положи. Потом дохлебаешь.

Нормально?!

Сел, даже разрешения не спросив, да еще и «Ложку положи»!

Я говорю — больше ничего не положить? Тебе чего, вообще, надо?

А он планшет на меня наставил — как будто фоткать собрался, — и пальцем по экрану повел. Медленно. Голову поднял, в глаза смотрит.

Вздрогнул я раньше, чем чувствовать начал. От взгляда, уж больно нехорошего. Как в кино про маньяков. Даже лепетнуть: «Не надо!» попытался — сам еще не поняв, чего «не надо». Но выговорить не успел.

Начало у меня, будто бы, сжиматься все внутри. Горло, пищевод, желудок — не знаю, что еще в брюхе находится. Дыхалку оборвало. Внутренности — словно тисками сдавили. Ложка из руки сама выпала.

А мужик спрашивает:

— Ну, как ощущения? Отвечать будешь, или еще поднажать?

Хотел бы я посмотреть на того, кто тут Зою Космодемьянскую стал бы корчить. Руками замахал — буду, дескать. Хватит с меня ощущений.

Он палец с экрана убрал.

Я закашлялся. Но, вроде, полегче стало.

— Про че хоть, отвечать-то? — спрашиваю.

А в башке — тут же разное пронеслось.

И как от Ленки гуляю. И про откат тот дурацкий — я его брать-то не хотел! И про то, что права мне, за двойную сплошную, по блату восстановили…

А допросчик этот вдруг, как вмажет:

— Вспомни самое счастливое мгновение в твоей жизни. Срочно. Сейчас! Быстрее, пока Земля не погибла.

И правда, маньяк. Я — давай телефон в кармане нащупывать. Рабочие аппараты у нас — хлам, только звонить и можно. Сколько раз с начальнического жлобства плевался, думать не думал, что когда-то обрадуюсь. Хрен бы со смартфона наощупь ноль-два набрал…

Но рука вдруг онемела.

Это сосед мой снова до планшета дотронулся. И говорит:

— Все-таки, смотрю, не понял! Повторить?

— Не надо, — крякаю.

— Тогда отвечай на вопрос! Вспоминай самое счастливое мгновение.

Уставился на меня. Подождал с полминуты — ничего, кроме «Э-э-э…», не дождался. И затарахтел, как по писаному:

— Тебе — тридцать шесть. Менеджер по работе с сетевыми клиентами. Женат, сын-пятиклассник. Родители в Томске. Два года назад любовницу завел. Живешь у жены, ей от бабки квартира досталась. Кредит за машину выплачиваешь… Я всю твою долбаную биографию наизусть знаю! Думаешь, от нечего делать выучил?.. Вокруг посмотри! — и снова пальцем по экрану заелозил.

Я думал, опять душить начнет, воздуха хватанул. Но в этот раз он не душил.

Вместо удушья у меня башка поворачиваться начала. Шея — будто не моя, сама крутится. А глаза — мои, хлопают в офигении. И челюсть отвисла. Потому что люди кругом — как на стоп-кадре.

Дядька напротив вставать со стула начал — недовстал, застыл на полусогнутых. Девчонка, рядом с ним, к носу платок поднесла — да так и сидит с платком.

Как будто мы с соседом в кино попали. Живые тут — я да он, остальные — картинки.

А мучитель мой быстро, сквозь зубы, объясняет, что это сейчас во всем мире — вот так. Все восемь миллиардов застыли! Кроме двух тысяч.

Ты, говорит, не один такой. Вас — ровно тысяча. И тысяча — нас, дознавателей. Перед каждым таким, как ты, сидит в эту минуту такой, как я. Только кому-то повезло, наверное, а мне вечно не прёт. Альтернативно одаренный достался.

Ты фантастику читаешь?.. Телек смотришь?.. Про инопланетный разум — слыхал когда-нибудь?..

Так вот, он существует. Как выглядит — без понятия. Может, овцы-мутанты, а может, говорящие водоросли. Живьем не видел. Но вот на днях этот самый разум решил, что мы — земляне — представляем собой опасность для других цивилизаций.

Раньше у них с этим просто было. Планету, с одного удара, вдребезги — и пошлепали дальше. А сейчас, говорят, другие времена настали. Гуманные. Сейчас полагается дать цивилизации последний шанс. Если, по Закону Опрошенного Большинства, цели у нее — не враждебные. Спросить надо — у таких, как ты, — отчего они счастливы? Вот и спрашиваю. Я — человек долга.

Ну, чего пялишься?.. Угадал. Ношу погоны! И звезды на них, между прочим, не с неба нападали. Всякое повидал. Но, когда мне этот планшет подбросили — не было на столе, и вдруг появился, — охренел не меньше тебя. А уж, когда голос из ниоткуда зазвучал — мертвый, нездешний, парк-троник человечней разговаривает — совсем загрустил… Ладно, черт с этим. Ты, отвечать — будешь или нет?

И тут я как брякну — не знаю уж, чем навеяло. Сериалов пересмотрел.

Я что, говорю, Избранный? Типа, Брюсом Уиллисом работать буду? Мир спасать?

Не думал, что эти — в погонах — так лихо материться умеют. Хотя я с ними, в общем-то, мало знаком. Может, все такие.