Планета, на которой мне в самом ближайшем будущем предстояло умереть, стремительно приближалась. Через иллюминатор моей камеры я мог в последний раз насладиться ее бело-голубым великолепием. Здесь я был заочно приговорен к смертной казни. Почти два месяца мне удавалось скрываться от правосудия, но благодаря настойчивости местных спецслужб поимка такого важного преступника, каковым меня считали, оказалась делом недолгим и несложным. «Сколько веревочке ни виться, а кончику быть!..»
Хеинва получила свое название от искаженного сокращения латинского афоризма «Нос erat in votis», что в вольном переводе звучит приблизительно: «Вот предмет моих мечтаний». Вполне возможно, что кто-то из первооткрывателей воскликнул именно так - в экспедициях довольно много оригиналов. Однако более вероятно, что в поисках благозвучия некто извлек это изречение из древних книг и сочинил легенду. Насколько мне известно, даже среди очень образованных людей не много знатоков мертвых языков.
Планета оказалась райским уголком, какие нечасто встречаются во Вселенной. Наклон ее оси к плоскости эклиптики способствовал поддержанию на всем пространстве материков и океанов ровного теплого климата. За сто лет наблюдений здесь ни разу не было зарегистрировано никаких природных катаклизмов вроде ураганов или смерчей, теплые короткие ливни были отличной заменой бесконечным моросящим дождям, которые, несмотря ни на что, все еще донимают жителей Земли осенью. Большая часть материков находилась в субтропической и умеренной зонах. Были здесь и тучные плодородные почвы, с нетерпением ожидающие усердного земледельца; теплый океан, пенные валы которого не рассекал форштевень судна; хрустальные реки, переполненные рыбой; чистейшая, ничем не отравленная атмосфера, по всем параметрам сходная с земной. Ну, что еще нужно человеку для счастья?!
Вполне естественно, что планета была колонизирована столь же стремительно, сколь и спонтанно. Экономический бум, последовавший за этим, очень скоро поставил Хеинву на одну ступень с высокоразвитыми мирами. Экономическая и технологическая независимость позволили провозгласить республику, на что Земля, являющаяся метрополией, отреагировала как на вполне естественный процесс. Не думаю, чтобы хоть кто-нибудь мог предположить другой исход дела. Население, охваченное патриотическим энтузиазмом, стремительно выбрало парламент, президента, сформировало правительство и зажило неторопливой жизнью глухой провинции.
Однако сюрприз, который, как правило, любая планета готовит своим поселенцам, не замедлил явиться во всей своей красе. Если вы хоть когда-нибудь заводили у себя дома аквариум, то наверняка знаете, что при всем вашем старании и соблюдении правил обязательно произойдет нечто, на что вы не рассчитывали. То из вновь посаженных растений вдруг появятся неизвестные мальки, то из, можно сказать, стерильного грунта покажутся непонятные ростки или в воде, прошедшей многократную фильтрацию, заведутся микроорганизмы, которые испортят вам всю картину. Так случилось и на Хеинве.
Не успели еще остыть микрофоны от предвыборных речей, как на голову правительства буквально обрушились сообщения о невероятных находках. Поскольку первопроходцы не составили себе труда как следует просканировать поверхность материков, теперь тут и там обнаруживались самые неожиданные предметы. Случилось так, что в первую очередь заселялись самые дикие степи и прерии. Плотность населения, состоявшего в основном из земледельцев и фермеров, была невелика, да к тому же эти люди, постоянно занятые своими делами, не испытывали жажды странствий. Но поток переселенцев не ослабевал. Все новые и новые территории находили своих хозяев, среди которых оказалось множество романтиков, готовых искать Атлантиду даже у себя в ванной. Именно поэтому вышло так, что сообщения о заброшенных городах, портах, дорогах посыпались со всех сторон одновременно и не было им предела.
Едва только эта сенсация достигла метрополии, как планету тотчас же наводнили научные работники. Насколько мне известно, на Марс за все время существования на нем колонии не приезжало столько исследовательских экспедиций, сколько их обрушилось на Хеинву в течение каких-нибудь пяти лет. Говорят, что в те времена проще было стать Профессором или академиком, чем водителем грузовика. Сотни томов отчетов, диссертаций, исследований были результатом напряженной работы тысяч людей. Многое было раскрыто и прочитано в первые же два-три года. Колонисты обогатились новыми знаниями о планете и через некоторое время уже считали историю прежней цивилизации частью своей. Перед людьми предстала высокоразвитая цивилизация, достигшая едва ли не большего, чем мы в те же времена. Но она не сочла нужным выходить в космос, хотя технологии это вполне позволяли. Многое из обнаруженного было в полной исправности, и даже мне, спустя почти век после открытия планеты, удалось застать в небе Хеинвы оригинальные летательные аппараты прежних жителей. В искусстве же постройки фонтанов они могли бы дать нам фору. Были расшифрованы старинные книги и прочитаны огромные библиотеки. Аборигены оказались очень похожими на нас и внешне, и внутренне. Их волновали те же страсти, что и всех нас. Они любили, ревновали, смеялись, рыдали. У них были свой Шекспир и свой Достоевский, свой Рубенс и Чайковский. Некоторое время все старинное было настолько модно на Хеинве, что казалось, будто переселенцы хотели изгладить из памяти планеты само воспоминание о веке запустения.
