…В начале 1958 года шахматный мир облетела поразительная весть: очередной чемпионат США, отборочный к личному первенству мира, закончился победой 14-летнего вундеркинда Бобби Фишера.
«Победа Фишера была просто потрясающей, – отмечал журнал «Чесе Ревью». – Он не только выиграл турнир с сильным составом, но и оказался единственным участником, прошедшим дистанцию без поражений».
Комментируя разгром опытных, высококвалифицированных соперников, спортивные обозреватели назвали взлет юного шахматиста «сенсацией национального масштаба». Время показало, что они ошиблись. На американском небосводе взошла «звезда», которая потрясла устои всего шахматного мира.
С какими планами, с какими мыслями он сделал свой первый ход в том памятном чемпионате страны? Был ли уверен в успехе? Робел ли перед громкими именами, помня, что в столь представительном турнире выступает впервые?
Вначале круг его интересов ограничивался домашними поединками со старшей сестрой Джоан. Затем он встречался с любителями; постигая азы суровой бескомпромиссной борьбы. За три года «вундеркиндства» Фишер дважды выиграл юношеский чемпионат США, а в открытых первенствах Америки и Канады он начал соперничать с шахматистами мастерского ранга и, уже как конкурент, имел возможность разгадывать секреты их силы и мастерства, оставаясь еще дремлющим сфинксом. Его соперники готовились к встрече с одним из молодых, да ранних, только подающим надежды на блестящее будущее шахматистом. В его лице видели ребенка с элементарным укладом мышления. И вдруг сталкивались со зрелым мастерством и не по годам яростным желанием победить!
«Во всей истории шахмат не было такого феномена, – писал австрийский мастер Ганс Кмох в феврале 1958 года. – Ни Морфи, ни Капабланка, ни Решевский не знали в таком возрасте подобных успехов».
В пятнадцать лет вундеркинд становится международным гроссмейстером, в шестнадцать – претендентом на мировое первенство. И вновь в прессе знакомые уже ссылки на уникальный природный талант, сильную волю, отменное здоровье. Наконец, на тридцатом году его жизни – титул сильнейшего шахматиста планеты и всеобщее признание.
Но путь наверх был труден и противоречив. Да, в послужном списке триумфы на крупнейших турнирах современности, «сухие» победы в двух матчах претендентов – и долгий четырнадцатилетний путь от первой победы в чемпионате США до матча со Спасским в Рейкьявике. Едва ли не лучшие спортивные показатели за всю историю шахмат – и три неудачные попытки штурмовать шахматный Олимп. Железная логика мышления, высокий профессионализм – и алогичность жизненных поступков, конфликты с соперниками и организаторами турниров. А самоуничтожающие ультиматумы Международной шахматной федерации (ФИДЕ)? А добровольное затворничество, внезапный уход из мира шахмат? Он замолчал, но осталась «проблема Фишера».
Наконец, необъясним еще один феномен – его способность будоражить умы, уйдя в тень, и теперь, спустя два десятилетия. По сей день в сообщениях прессы, едва ли помнящей в деталях о спортивных и творческих достижениях американца, встречаются и пикантные подробности его личной жизни, и шокирующие откровения из более чем пространных интервью, и ссылки на странные пасы, не без помощи потусторонних сил парализовывавшие волю его соперников… Есть некая тайна, загадка, а может быть, и комплекс вины перед ним.
Как понять все это? Вместить мудрость опыта в несколько строк энциклопедического словаря, а то и в тире между двумя датами? И где гарантия достоверности первоисточника?
Эмануил Ласкер как-то заметил, что шахматный мир всегда выносит противоречивые и поспешные оценки тем явлениям, которые не в состоянии объяснить. А где нет точного знания, там домыслы и слухи. И, конечно, мифы. К моменту рождения нового чемпиона эта «фишериада» достигла своего апогея в мировом масштабе, основываясь, увы, все на том же принципе упрощенного мифотворчества.