Для нас, великих – я имею в виду живых классиков, – страшны не хула и не беспричинная хвала, а забвение.
Вот меня, к примеру, забыли.
А ведь я…
Впрочем, лучше по порядку.
Зададим себе пару простых вопросов: «Почему помнят великих? И в чем их величие?»
Возьмем, к примеру, хоть Пушкина: ну что мы помним из его великого?
«Я помню чудное мгновенье…»
«Итак, она звалась Татьяной…» Ну, и что он памятник воздвиг себе. И все, в общем-то.
Несколько строк – и ты уже сопричастен Вечности.
А Лермонтов? У того вообще помнят не строчки, а отдельные слова: «Мцыри», «Бела», «Печорин» – несколько слов, а ведь помним, чтим и цитируем.
Так у Лермонтова хоть слова, а у Тургенева всего-то навсего лишь две буквы повторяющиеся: «Му» и еще раз «му». И готово – тоже классик, тоже вечен.
И все его помнят.
Кто хвалит, кто ругает.
Но помнят.
А меня, можно сказать, цитируют и устно, и письменно с утра до вечера, но все-таки забыли… Хотя сказано, – а затем написано мною, – в отличие от некоторых, целое предложение.
