Юность, 1973-02
Авторы: Журнал «Юность»
Жанр: Газеты и журналы
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 101 страница. У нас нет данных о годе издания книги.
В НОМЕРЕ :
ПРОЗА
Алексей ЧУПРОВ. Зима — лето. Повесть.
Медетбек СЕЙТАЛИЕВ. Дочь мельника. Повесть
Р. РОМА. Открытие. Рассказ
ПОЭЗИЯ
Иван САВЕЛЬЕВ.
Назым ХИКМЕТ
Владимир ЦЫБИН
Борис ЛАСТОВЕНКО
Евгений ТАРЕЕВ
Николай УШАКОВ
Константин ВАНШЕНКИН
Теймураз МАМАЛАДЗЕ
Читать онлайн Юность, 1973-02
Журнал основан в 1955 году
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«ПРАВДА»
ЛИТЕРАТУРНО — ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ И ОБЩЕСТВЕННО — ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЕЖЕМЕСЯЧНИК СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ СССР
АЛЕКСЕЙ ЧУПРОВ
ЗИМА — ЛЕТО
— А время в армии быстро идет?
— Быстро: сентябрь — тяп-тяп и — май,
а то ещё быстрее: зима — лето,
зима — лето, зима — лето…
Из разговора молодого солдата со старослужащим.
Рисунки
Николая БАЙРАКОВА.
I
Он хотел запомнить всё; окно с частым переплётом рам, оледенелую ветку тополя за ним, вещи в комнате — старый шкаф, стол, кресло, обтянутое серым потертым шелком…
Было начало октября, была на исходе последняя ночь перед отъездом.
«Уезжаю и не увижу, может быть, никогда… Говорят, что дом снесут; если не в этом году, так в следующем… За три года успеют снести…»
— Нет, Серега… Нет, не завидую я тебе. — Говоря это, Алёша обхватил его за плечи. — Да минует нас чаша сия… Главное, глупо — поступить в университет и вылететь… Глупо…
Сергей попытался высвободиться из-под Алёшиной руки.
— Это все Чернышёва, — уверенно сказал Валерка. — Я с ней сидел за одной партой… Девочка, которая умеет выкидывать фокусы… Я её знаю! — весело прокричал он.
— Тише… Соседи… — приложил палец к губам Сергей; он снял с плеч Алёшину руку, встал, подошёл к окну и потёрся лбом о холодное стекло.
В сентябре пятьдесят четвёртого года в городах кончилась эпоха раздельного обучения — мальчики стали учиться с девочками. Есть от чего закружиться голове, когда в тринадцать лет вместо привычного мужского общества ты оказался среди таинственных существ, которых можно дергать за косы или делать вид, что ты их не замечаешь, но которые влекут к себе так властно, что жизнь без них уже не представляется возможной, как бы сильно ты их ни презирал. С седьмого класса учипись вместе Алёша Соловьев, Сережа Сметанин, Валерка Рыжов, Лена Чернышёва — одна компания. Сметанин был Сметана, Рыжов — Рыжий, Соловьёв — Соловей, Лена была Звонкая. Так её стал звать в девятом классе Рыжов, а за ним и остальные.
Мать Лены, Кира Сергеевна, преподавала физику в их школе. Ходила она широкой мужской походкой, в учительской курила, крепко держала между испачканными мелом пальцами папиросу. Законы физики Кира Сергеевна объясняла пронзительным, голосом, и Сметанин каждый раз невольно, с неприятным для себя чувством отмечал это.
К приятелям своей дочери Кира Сергеевна относилась с грубоватой насмешливостью.
— Милейший Рыжов, — говорила она Валерке Рыжову, стоящему у доски, — вы написали просто уравнение, а от вас требуется вывод уравнения состояния идеального газа… Да-да, я всё понимаю, вчера вы были заняты…
И Рыжов краснел, потому что вчера вечером он ходил в кино с Леной, и осведомлённость Киры Сергеевны казалась ему унизительной.
До десятого класса компания Чернышевой жила беззаботной, почти детской жизнью. В десятом, в сентябре, едва начали учиться, умерла бабушка Сметанина, которая его воспитывала, Он остался один, и пришлось уже не подрабатывать, как прежде, изредка, разнося письма, а работать. Сметанин перешёл в вечернюю школу. Его взяли лаборантом в тот институт, где когда-то работала бабушка. Первое время вечерами Сергей старался миновать дом: после института — сразу учиться. Вечерняя школа была в его прежней школе, и занятия проводились в его классе. Но, сидя за партой в этой до мелочей знакомой комнате, он чувствовал себя другим человеком. Он ли три недели назад пускал здесь бумажных голубей; он ли прыгал из этого окна, со второго этаже в кучу песка каждую перемену; он ли?.. Едва Сергей вспоминал свою совсем недавнюю счастливую жизнь, как она представлялась ему бессмысленной и стыдной, но он жалел о ней. Учился он теперь прилежно, словно первоклассник. Бабушка в больнице, перед смертью, просила его дать слово, что он окончит десятилетку и сделает все, чтобы поступить в институт. И иногда, засиживаясь допоздна с учебниками, он вдруг настороженно вслушивался в тишину — ему казалось, что из кухни по коридору своей шаркающей походкой идет бабушка и вот-вот она войдёт в комнату и спросит не терпящим возражения голосом: «Где твой дневник?»
С Валеркой и с Алёшей Сметанин виделся все реже, зато Лену Чернышёву встречал почти каждый день. Он звонил ей с работы:
— Звонкая, привет… Пришла с уроков? Молодец…
Хочешь в кино? Я веду, у меня день платежа… К тебе?.. А Кира Сергеевна дома? Да не боюсь я её, просто вчера был, позавчера был — неудобно…
Как-то во дворе дома, где жила Лена, он столкнулся с Валеркой Рыжовым.
— Ну, скоро честным пирком да за свадебку, — усмехнулся Валерка.
Сергей смутился. Он никогда не думал об этом, хотя любая его мысль, даже самая отвлеченная, всякий раз превращалась в мысль о Лене. Он открыл, что у неё необыкновенная улыбка: когда она улыбалась, черты её лица оставались спокойны, лишь чуть поднимались кончики губ да прибавлялось влажного блеска в глазах. Эта улыбка заставляла его забывать о своем одиночестве; Сергей привык к Лене, к её голосу, к её энергичным движениям…
В феврале утром, когда Кира Сергеевна складывала в хозяйственную сумку кипу тетрадей с проверенными контрольными, Лена подошла к ней и решительно, как будто Кира Сергеевна должна была ей возражать, сказала:
