Константин Семёнов
Юбилей
Грозненские рассказы
Дом был стар.
Он смутно помнил своё рождение. Забыл бы и год, но не мог — на фронтоне прекрасно сохранились цифры. 1895 г.
О том времени сохранились даже не воспоминания, впечатления о воспоминаниях. Степенные строители укрепляют фундамент, возводят стены из первосортного красного кирпича, кроют крышу. Придирчиво проверяют качество материалов, спорят с архитектором и заказчиком. В городе бум и дома растут как грибы, похожие, но каждый со своим неповторимым лицом.
Дом получился на славу. Высокий, крепкий, в виде буквы «П». «Ножки» буквы — жилые помещения, в «перекрытии» — хозпостройки. Изначальное количество комнат давно забылось. На угол дома прибили новенькую сверкающую табличку — «ул. 2-я Барятинская». Она и сейчас висела там же — насквозь проржавевшая. Детство прошло слишком быстро, запомнившись спокойствием и стабильностью. Купцы, владевшие домом, были людьми основательными.
Все кончилось в одночасье. Заботливые хозяева куда-то исчезли, побросав часть имущества. Дом стал похож на вокзал — постояльцы сменяли друг друга, успевая только вставлять разбитые стекла. Крышу, пробитую пулями, никто не чинил, и в дождь вода заливала комнаты. Комнаты уже тогда начали перегораживать.
Относительная стабильность наступила только к 1923 году. Появились постоянные жильцы. Вот уже несколько лет в правом крыле жила семья из трех человек. Правда жилплощадь их постоянно уменьшалась. Остальные — менялись.
Появилась новая табличка, не такая красивая — «ул. Кооперативная». Крышу починили.
Дальнейшие лет пятнадцать запомнились постоянной перепланировкой. Квартиры перегораживались и перегораживались, из одной получались две, из двух — три. В стенах пробивались новые двери. Пошли в дело и хозпостройки — превратить их в жилые помещения оказалось не так уж и трудно. Кого волновали излишние удобства? Жильцов становилось все больше и больше.
В общем, решался квартирный вопрос. В квартире из правого крыла родился мальчик — жизнь налаживалась.
Опять сменили табличку. Теперь на ней было написано — «ул. Крафта».
Потом пришел враг. Скоро он оказался совсем близко, и дом заполнился тревожным ожиданием. Затих и весь город — ждали обстрелов, бомбежек, смерти и разрушений. Но враг, почему-то не спешил уничтожать город, а потом и вовсе ушел.
Память о нем осталась.
Многие жильцы не вернулись с фронта, и долго еще в доме преобладало женское население. Мальчик из квартиры в правом крыле — вернулся. Теперь это был уже не мальчик — мужчина. В его семье по-прежнему было три человека, жили они в доме дольше всех.
Дальше наступил длительный спокойный период.
Дом отдыхал.
Одно только было плохо. Беспокойные жильцы продолжали строиться. Им уже было мало перегородок — начали городить пристройки. Корявые, много ниже самого дома, они вразнобой выпирали во двор, нарушая весь вид. Для дома они так и остались чужими. Строители опять пробивали стены, вызывая боль у дома. Строители теперь тоже были другими, не похожими на тех, давнишних. С хозяевами они почти не ругались, а норовили потихоньку обмануть. Часто пили и были очень недовольны качеством старых стен — ломать их было одно мучение. После пристроек жильцы начали проводить в квартиры водопровод, канализацию, менять печное отопление на газовое. Самые старые жильцы даже сделали себе ванную и туалет, некоторые последовали их примеру.
Постепенно образовался окончательный облик двора.
В семье самых старых жильцов родился мальчик, потом еще один. Скоро во дворе уже было тесно от детей. Они смеялись и плакали, играли в ключики и в футбол, шкодили, хулиганили, мечтали. Под предводительством старшего мальчика дети облазили всё что можно, все подвалы и чердаки. И дом с радостью открывал им свои тайны — спрятанные на чердаке фотографии, пожелтевшие от времени документы, царские деньги. Однажды мальчик нашел даже золотые часы, дом сам не понимал, как они могли проваляться в пыли так долго.
Опять, теперь в последний раз поменяли табличку. Теперь на ней значилось — «улица им. Дзержинского».
Быт наладился. Опять, как давным-давно повеяло спокойствием и стабильностью. Утром взрослые шли на работу, бабушки на базар и по магазинам. Затем выбегали, выходили, выезжали в колясках дети, и двор наполнялся весёлым гомоном, не стихающим до темноты. Молодые бабушки в шляпках днём ходили в кино, а вечером в театр. Бабушки постарше играли во дворе в лото по копеечке. Вечером вернувшиеся с работы мужчины выходили расписать пулечку. Звучала музыка, пытаясь заглушить неугомонных цикад. Сушилась на солнце курага, собранная с трех больших общих деревьев. Виноград у каждого был свой.
Несколько раз происходили землетрясения — ни дом, ни жильцы их почти не почувствовали.
В одной из квартир сменились жильцы, и дом насторожился. Он слышал, что люди делятся на национальности, и теперь внимательно наблюдал за новенькими. Никаких отличий дом не заметил — так же убирают в квартирах, белят стены, по мере сил делают ремонт. Дом очередной раз подивился причудам людей и успокоился.
У выросшего мальчика, который когда-то нашел золотые часы, родился сын. Это было уже четвертое поколение жильцов самой старой квартиры.
