Я просто хотел, чтобы всё было хорошо

Жизнь — не малина

Я допивал последний стакан и заканчивал свою книгу. Нужен был ровно год, чтоб собрать воедино все куски моей жизни, и вот она — рукопись, которую… Которую что? Зачем я писал это, уж явно не для того, чтобы показывать людям, пускай видят меня сильным, пускай думают, что таким везет с рождения, пускай видят во мне человека, родившегося под счастливой звездой, но все было не совсем так. Часы показывали полночь. Хорошее время для того, чтобы отправиться в бар. Я подошел к окну и отдернул занавеску. Дождь. Когда-то я любил его, мне нравилось чувство нахождения в тепле, когда за окном льет как из ведра. Позже я понял, что когда ты чувствуешь себя ненужным, ты просто надеешься, что за окном никого не будет в такую погоду, они так же вынуждены сидеть дома, как и ты, только ты наслаждаешься этим одиночеством, потому что ничего другого у тебя просто нет, а они вынуждены быть одни, хотя им так хочется снова с кем-то встретиться. Мое панорамное окно открывало вид на любимый город, будучи студентом я переехал в него и даже не заметил, как пролетели эти 20 лет. Москва? Санкт-Петербург? Нет, это уютный городишко между ними, такие когда-то сражались за звание столицы, но проиграли и теперь безнадежно катятся в пропасть вместе со своей историей. Однако от этого он не перестает быть мною любим, ведь хранит в себе не только свою величавую историю, но и секреты моей жизни. Меня зовут Вилл, как глагол из английского языка, указывающий на будущее, ведь настоящее всегда не так сладко, как хотелось бы. Мне 38 лет, год назад мой комикс выстрелил, по нему собираются снимать мультфильм, и я так и не стал интеллектуальным деятелем, созидателем умственного труда, все же теперь я считаюсь успешным, в своих глазах — это самое важное, у меня есть любимое дело, которое я сам вырастил, и я все еще не так стар, чтобы задумываться о пенсии, а значит, могу позволить себе насладиться тем достатком, который имею, и просто пожить для себя. Однако есть проблемы, они, скорее, психические, чем финансовые, но не дают мне радоваться в полную грудь, не дают наслаждаться жизнью, поэтому мне предстояла борьба с собой за звание счастливого человека.

Все вышло довольно случайно на первый взгляд, но если углубиться в историю моей жизни, то можно понять, что я шел к этому моменту сквозь нить судьбы, вопреки событиям, а не благодаря.

Моя жизнь не была малиной, если честно, поэтому по совету психолога я решил излить свои, если можно так сказать, мемуары, которые в итоге просто выброшу. Это анализ моей жизни, это попытка понять, почему я вырос таким, это шанс отпустить прошлое и больше никогда об этом не вспоминать. По правде сказать, я выполнял одно из заданий. Ее заданий. Написать список вещей, которые я бы хотел воплотить, список желаний, если будет угодно. Помимо банальных, в духе денег, большого члена, секса с двумя, были и творческие, которые, наверное, вызваны страхом перед неизбежным. Написать книгу. Сочинить песню. Снять кино. Что это, если не попытка стать бессмертным? Что это, если не след в истории? Что это, если не желание вечной жизни в памяти о тебе в этом мире. Она говорит, что желание вечной жизни — это неудовлетворение собственным настоящим. Но разве авторы не пишут, чтобы остаться столпом литературы? А если пишут для этого, то все они недовольны своим настоящим? В любом случае в этот момент меня волновала не слава, а работа над собой, тяжелая и муторная, никто не становится известным из-за своих дневников, ну, если ты не еврейская девочка в годы нацистской германии. Я хочу сбросить груз прошлого, вычеркнуть ту, старую жизнь. Помнится, в детстве у меня была книжка о магии. Заклинания и все дела. Среди прочего там были поверия о том, как перестать переживать о том, что ты не выдашь тайну, как рассказать так, чтоб никто не услышал? Пишешь тайну или то, что беспокоит на листочке бумаги, уходишь далеко в поле, копаешь ямку и туда начинаешь шептать свои секреты, какими бы они ни были тяжелыми, после зарываешь туда листок и молча уходишь, на душе становится легче от того, что ты их рассказал ямке, положил в нее свой груз, но при этом никто посторонний об этом и слыхом не слыхивал и не прочитает это никогда. Дурость, знаю, но в итоге эта книга и есть та самая ямка, что в детстве со страниц смешных «заклинаний» давала мне напутствия на дальнейшую жизнь. Только с другой стороны, не со стороны волшебства, а со стороны психологии и обмана своих внутренних демонов.

Я выключил лампу на столе и вытащил последнюю страницу своей книги. Слово слишком жирное для того, что я сделал «книга», но пусть, так оно понятнее. Как получилось, что у меня есть печатная машинка? Знаете, прежде всего хочу сказать вам, что для того, чтобы мне хотелось творить, нужны условия, это сложно понять, но когда начинаешь разбираться и проводить логические цепи, становится понятно. Ты хочешь рисовать? Тебе нужно что-то, чем ты будешь рисовать и на чем? Не важно, быть может, это будет уголь от костра местных бомжей и стена заброшенного здания, главное — у тебя есть инструмент, есть возможность это делать, и тебе никто не мешает. Ты учишься, рисуешь, в твоей руке уже не уголь, а баллончик с краской, ты знаешь, какой оттенок тебе нужен, ты знаешь, что твой рисунок ждут, возможно, у тебя уже есть заказчики. Художник должен быть голоден? Возможно, но условия, в которых он захочет творить, должны быть максимально тепличными. Другой пример — фортепиано, стоит инструмент, ты подходишь с тоской в душе, садишься, хочешь что-то наиграть, у тебя получается, ты изливаешь душу, срочно хочешь это записать, но тут — нет провода к рекордеру, нотный лист постоянно сваливается, провод от педали намотался на твою шею и душит тебя. Ты в этот момент перестаешь творить, разочаровываешься и теряешь музу. Еще раз повторю для тех, кто не понял, дело не в голоде, не в разбитом сердце, не в эмоциональном неспокойствии, это все важно и нужно для создания ситуации творческого порыва, но затем следует тот этап, который должен быть максимально удобен, дабы ничто и никто не спугнуло твое настроение творить в этот момент. Так рождаются вещи, от которых ты плачешь, так рождаются смыслы, которые навсегда становятся частью твоей истории, ибо являются ее главами. По крайней мере, я говорю за себя, я никогда не спрашивал, мешают ли такие мелочи кому-то еще.