Я, Данила

Роман Дервиша Сушича «Я, Данила» поднимает тему, которая известна литературе всех стран, вступавших после военных и революционных потрясений на путь социалистического строительства. Он показывает действительность на переломе двух эпох. Завоеванная в жестоких боях свобода приобщала народные массы к историческому творчеству, вызывая к жизни мощные созидательные силы. В то же время переход к мирному времени оказывался процессом далеко не простым, порой болезненным, знающим свои, часто трагические противоречия, отступления от завоеванного, а то и попятное движение. Эти поворотные годы в истории народов производили отбор человеческих характеров подчас не менее жестко, чем только что закончившаяся война.

Известна эта тема и молодой советской литературе 20-х годов, во многих произведениях показавшей, что — как сказано в «Голубых городах» А. Толстого — для того, чтобы «баранками торговать, может потребоваться больше мужества, чем с клинком наголо пролететь в атаку».

Поэтому, чтобы понять книгу Д. Сушича, надо прежде всего увидеть ее на фоне огромной литературы о прошедшей войне, появившейся в Югославии.

Место, которое занимает война в творчестве югославских писателей, соответствует тому месту, которое она занимает в истории народов Югославии. Война началась для них фашистским вторжением в апреле 1941 года и подняла на отпор иноземным захватчикам всю страну. В то же время она стала быстро перерастать — особенно после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз — в войну за социальное освобождение и сопровождалась острейшим размежеванием внутри югославского общества. В ходе ее на основе массового партизанского движения сформировалась Народно-освободительная армия, ведшая в невероятно трудных условиях самоотверженную борьбу с гитлеровскими и италофашистскими оккупантами. Память об этой героической борьбе стала сегодня святыней югославской истории.

Прошедшая война была и остается первой и главной темой литературы Югославии. Практически все крупнейшие писатели, особенно того поколения, которое начало свой путь в новых условиях, внесли свой вклад в ее осмысление, в познание своего современника, проходившего в партизанских боях жизненную школу. С годами углублялось понимание революционного смысла войны. Отсюда острота нравственных конфликтов, бескомпромиссность писательского приговора действительности, пристальное внимание к проблеме выбора пути и ответственности за этот выбор. «Моя тема не война, но революция», — прямо сказал однажды М. Лалич, один из крупнейших писателей современной Югославии, автор многих знаменитых романов о том времени («Свадьба», «Ненастная весна», «Разрыв», «Лелейская гора», «Облава», «Клок тьмы»). Эта двучленная формула хорошо объясняет общие для многих писателей Югославии особенности трактовки военного времени, таких, как Б. Чопич («Прорыв», «Засада», «Богатыри Бихача»), Д. Чосич («До солнца далеко», «Раздел»), В. Калеб («Прелесть пыли»), Б. Зупанчич («Поминки»), Ц. Космач («Баллада о трубе и облаке»), А. Исакович («Папоротник и огонь», «Мгновенье») и другие.

Эта формула приложима и к роману Д. Сушича «Я, Данила», хотя тема его иная и война появляется на его страницах только в воспоминаниях главного героя. Но это воспоминания особого рода, ибо они создают масштаб для понимания событий нового, еще только вступающего в свои права времени. Война для героя книги Данилы Лисичича — это беззаветный героизм во имя общих народных судеб, это чувство интернационального братства. Это и дружба, верность, взаимная выручка, ясность человеческих отношений, в которых важны не мелочи жизни, а вещи общего, главного смысла — хлеб, вода, воздух, любовь, жизнь, смерть, победа.

Война, утверждает автор, учила видеть жизнь такой, как она есть. В одном из мест книги с целями открыто полемическими он вводит рассуждение о «странных людях», которые пишут о войне, либо идеализируя ее, либо поражая нарочитыми ужасами.

Нетрудно увидеть в этих словах декларацию искусства демократического, близкого проблемам народной жизни, искусства реалистического.

Человек, у которого за спиной четыре года такой войны, раненый, голодный, в истлевшей от пота и грязи одежде, пришедший в родную деревню, где у него нет ни дома — он сожжен, — ни семьи — она погибла, сидит и ждет, как встретят его односельчане, — вот исходная ситуация романа, точка поворота истории, когда одна эпоха кончилась, а другая еще не начиналась.

Книги о современности сравнительно редки в литературе Югославии, и роман Д. Сушича был одним из первых среди них. Задача, которую он ставил себе, принадлежит к труднейшим. Война, несмотря на свою близость и огромность, представляет собой все же закончившийся период истории. Д. Сушич создавал книгу о текущем дне и доводил ее (впервые роман «Я, Данила» был опубликован в 1960 г.) почти до тех дней, когда она писалась. В отличие от подавляющего числа произведений писателей Югославии, затрагивающих, прямо или косвенно, военные события, в нем нелегко уловить непосредственно автобиографические черты. Герой его старше автора на целое поколение, это человек существенно иной судьбы.