Литвин Георгий Афанасьевич
Я был воздушным стрелком
Аннотация издательства: Автор, капитан в отставке, военный переводчик, в годы Великой Отечественной войны - воздушный стрелок, в составе 43-го гвардейского штурмового авиаполка освобождавший Керчь и Севастополь, рассказывает о своем боевом пути, друзьях-однополчанах, с честью выдержавших воздушные схватки с врагом, размышляет о причинах тяжких потерь в авиации в первые месяцы войны. В книге использованы немецкие архивные документы, отрывки из книг гитлеровских военачальников, свидетельствующие об упорной и напряженной борьбе в крымском небе в 1943 - 1944 годах. Для широкого круга читателей.
С о д е р ж а н и е
Об авторе
Разбуженная память
"Война... страшнее нету слова..."
От мифов - к реальности
Так я стал воздушным стрелком
Мои друзья-однополчане
Две победы над Эльтигеном
Над Керчью свинцовые тучи
ЧП полкового масштаба
Севастополь - наш!
Вместо послесловия
Об авторе
В Керченском историко-археологическом музее, на одном из стендов экспозиции, посвященной Великой Отечественной войне,- снимки авиаторов 230-й Кубанской Краснознаменной авиадивизии.
Экскурсовод, останавливаясь у стенда, рассказывает, как
мужественно и смело воевали летчики в крымском небе.
- Обратите внимание на это фото: здесь запечатлены летчик Герой Советского Союза Тамерлан Ишмухамедов и воздушный стрелок кавалер орденов Славы Георгий Литвин, сбивший в небе над Эльтигеном два фашистских истребителя. А всего на его счету четыре вражеские машины... Молодое, улыбчивое лицо... Георгию Литвину было тогда 23 года.
Третий истребитель он сбил 7 мая 1944 года под Севастополем во время штурма Сапун-горы, проявив при этом не только высокое профессиональное мастерство, но и смелость, находчивость.
На службу в армию его призвали из Харьковского авиационного института. Окончив школу младших авиаспециалистов, Георгий Литвин получил назначение в истребительный полк механиком по вооружению. Позже, когда воевал в составе 43-го гвардейского штурмового авиаполка, стал воздушным стрелком.
Со времен войны хранит Георгий Афанасьевич дорогие реликвии: документы, фотографии, вырезки из фронтовых газет. Среди них брошюра "Четыре победы", изданная редакцией армейской газеты. Литвин - ее автор. В ней он, в частности, рассказывает, как сбил четвертый истребитель шрага.
Всего Георгий Афанасьевич совершил 57 боевых вылетов на штурмовике Ил-2. Осенью 1944 года по приказу командования он был откомандирован на учебу. Затем продолжал службу военным переводчиком.
И сейчас, несмотря на годы, он полон сил и энергии. Работая в Художественном фонде РСФСР, Г. А. Литвин немало сделал для увековечения памяти воинов, геройски павших в боях за Родину в годы Великой Отечественной войны. При его активном участии в городе-герое Керчи сооружен памятник погибшим авиаторам. Много времени уделяет работе в архивах страны и за рубежом, ведет поиск новых документов, которые позволят лучше узнать героические и трагические события Великой Отечественной.
За большую военно-патриотическую работу он награжден Почетным знаком Советского комитета ветеранов войны.
Разбуженная память
В мою память запала статья журналиста Дмитрия Новоплянского "Записка из 1943 года", напечатанная в газете "Правда" 25 ноября 1974 года. В ней шла речь о четырех исписанных тетрадных листах, вложенных в металлическую табакерку, которую подобрал в войну на истерзанной боями крымской земле солдат Дмитрий Аксентьевич Гажва. Он много лет хранил их, стараясь узнать о дальнейшей судьбе автора этой записки, летчика, который был сбит, попал в плен к немцам.
Вот эта записка, которая хранится сейчас в музее села Стецовка Чигиринского района Черкасской области:
"Дорогой товарищ! По мне полк уже, наверное, справил панихиду. А я еще совсем живой и даже свободный. Когда сбили меня, я не разбился, а вывел машину из штопора и сел на пузо, крепко стукнулся головой о прицел, без памяти взяли меня фашисты. Когда пришел в память, не было у меня ни пистолета, ни летной книжки. Сняли меня возле разбитой машины, причем так, чтобы за моей спиной на фюзеляже были видны все звездочки. Я им от злости сказал, что они все мои, чтобы они быстрей прикончили. А они, сволочи, радовались, называли меня гросс-асом, связались со своим начальством, и то приказало отправить меня живым экспонатом на их трофейную выставку в Берлин. Все допытывались про нашу технику, а я им ни слова про это, только матом все крою, гнидами называю... Ночью посадили в легковушку и повезли. Сопровождал офицер и говорил, что в Берлине мне все равно язык развяжут. Я думал, что туда они меня ни за что не довезут, что если повезут самолетом, то выпрыгну из него, а если по морю, так брошусь в воду. А теперь, когда на свободе, опять жить хочется. Спасли меня крымские партизаны, их здесь в Крыму много. И документы мои забрали у убитого конвоира, вернули мне. Только уйти далеко от места не успели, как началась облава. Меня трое затянули хромого в воронку и прикрыли кураем. Обещали прийти за мной, когда утихомирится, чтобы так ждал. Видно, побили тех трех, потому что второй день их нет. Сам буду ночью лезть, только фашисты кругом ходят. Хоть одного еще уложу, хоть руками... А попал к партизанам - и у немцев не все наши враги, есть и наши друзья. Фриц Мутер или Мюнтер передал партизанам, как и когда меня повезут. Вот как. Фамилию партизан знаю одну - Удальцов Степан, моряк-севастополец, остальные Гриша и Федор тоже, наверное, моряки. Если уцелеют до конца войны, найдите их, и если их не наградит правительство, так повесьте им мои ордена. Отчаянно они действуют, даже не то, что мы, хоть и летчики. Партбилет мой целый. Планшет у моего механика Коли М. Там партбилет, пусть заберет парторг. Моим на Урал пошлите письмо, что я не так просто погиб...
