Около пяти часов утра из дверей ночного клуба на улицу потянулись утомленные долгим весельем люди. Выглядели они не лучшим образом. Во всяком случае, я им не завидовал. Щурясь от солнечного света, слегка пошатываясь и позевывая, они напоминали на удивление чистых шахтеров, только что вылезших из шахты на поверхность и теперь пытающихся освоиться в наземном мире. Однако присутствие в этой разноцветной толпе девушек нежного возраста доказывало, что это все-таки не шахтеры, а представители другого, не менее тяжкого ремесла. Профессиональные ловцы кайфа.
Поток людей, выбиравшихся из клуба, постепенно редел, а нужного мне человека все не было. Я понял, что придется действовать по принципу Магомета — самому идти к дверям, над которыми продолжали мигать светящиеся буквы «Метро». Черт его знает, что означало это название. Никакого метро в Городе не было.
Я вылез из машины и захлопнул дверцу. Было довольно тепло, как и должно быть в середине июня. У меня в машине на всякий случай имелась спортивная куртка, и похолодание на пяток градусов я бы пережил без проблем. Что касается всех этих девушек и дам в символической длины юбчонках и прозрачных платьицах, то им с погодой просто повезло, иначе их кожа покрылась бы пузырьками, как у мороженых куриц, и кавалеры в страхе бы разбежались. Тем более что лишь немногие посетители клуба «Метро» приехали на своих машинах. Большая часть выходивших из клуба поворачивала налево, к автобусной остановке. Остальные двигались в мою сторону, к автостоянке. У этих остальных были на удивление хорошие машины, в основном иномарки, хотя их владельцам исполнилось лишь лет по восемнадцать-двадцать. Я не испытывал по этому поводу ни зависти, ни обиды. На мою машину никто не бросал восхищенных взглядов, но у нее был один большой плюс: ее никто не пытался угнать.
Я неторопливо зашагал к дверям клуба, сторонясь, пропуская владельцев дорогих автомобилей и их дорогих подруг. Сейчас было самое время, чтобы проникнуть в клуб и поискать там того, кто был мне так нужен. Может быть, он предчувствовал, что здесь его поджидаю я? Тогда ему стоило затаиться.
На входе не было ни одного охранника. Что ж, понятно. Тоже люди, устали за ночь.
Я вошел внутрь и поморщился от ударившей по ушам музыки. Танцующих на площадке почти не осталось, только какие-то маньяки от хореографии выделывали странные па в дальнем углу. Тем не менее колонки надрывались в оглушительном техно-бите. Это напоминало уханье филина в сопровождении звуков электропил. Наверное, у меня старомодные вкусы.
На полу валялись цветные бумажные ленты, лопнувшие воздушные шарики, похожие на цветные использованные презервативы, и презервативы, похожие на лопнувшие шарики. Было много банок из-под пива и колы. Чувствовалось, что здесь проводили время с толком.
Было темно и душно. Темноту периодически нарушали лучи стробоскопов, а вот с кондиционерами явно было не все в порядке. Если бы я работал на службу санитарного контроля, я бы зафиксировал это нарушение. Но я работал не на санитарный контроль.
Я подумал, что стоило взять фонарик, чтобы светить в лица тем молодым людям, что спали в самых неожиданных позах — на полу, на столах, сидя на стульях у стойки бара. Откуда-то появились двое охранников и стали их расталкивать, а затем бесцеремонно тащить к выходу. Клуб готовился к закрытию, и я ускорил шаг.
Нужного мне парня не было ни в баре, ни в зале игровых автоматов. Он вполне мог забраться куда-нибудь наверх, в служебные помещения. Он был способен на такое, этот шустрый молодой человек. Я подозревал, что охрана не пустит его наверх, но попытка не пытка.
По пути к лестнице я заглянул в туалеты. Сначала в женский. Не потому, что я сексуальный извращенец, просто дверь женского туалета была первой. Там не было ничего интересного — накурено и пусто.
В мужском туалете табачный дым был еще плотнее, сквозь него я разглядел двоих. Длинный худой парень с бледным лицом стоял у писсуара, упершись головой в стену. Его джинсы были расстегнуты, а глаза закрыты. Трудно сказать, сколько он уже здесь простоял и чего ждал.
Я схватил его за волосы и повернул лицом к себе. Глаза остались закрытыми, и тогда я дважды хлопнул его ладонью по лицу. Это подействовало. Держался я от парня на расстоянии вытянутой руки: от него исходил коктейль запахов из части пива, части блевотины, двух частей пота.
Я сказал:
— Пошел вон, пока охрана не заявилась...
Может быть, он меня и не понял, но словам сопутствовал сильный толчок. Получив направление в нужную сторону, длинный вывалился из туалета и пошел по коридору, для верности отирая стену плечом.
Оставался второй. Он сидел на полу, широко разбросав ноги в голубых джинсах, опустив голову на грудь и не подавая признаков жизни. Хороший черный пиджак — наверное, «Армани» — был на левом плече испачкан мелом. Я присел рядом и приподнял парню подбородок, чтобы заглянуть в лицо. Парень что-то бормотал во сне. Кого-то куда-то посылал. Хорошее занятие.
Я встал и посмотрел на часы. Двадцать три минуты шестого. Приличные люди в такое время еще спят и видят сны. А тут...
