Существуют десятки способов совершить самоубийство, и за тридцать два года работы в полиции Бостона детектив Фрэнсис «Фрэнки» Лумис, пожалуй, успела столкнуться с каждым.
Мать шестерых детей, не в состоянии справиться с непрекращающейся свистопляской в доме, заперлась в ванной, порезала вены на запястьях и наконец обрела вечный покой в ванне с теплой водой.
Обанкротившийся бизнесмен привязал свой ремень из страусиной кожи за пятьсот долларов к дверной ручке, сунул шею в петлю и просто сел на пол, позволив массе собственного тела безболезненно переправить его в небытие.
Немолодая актриса, осознав, что ее шансы получить новую роль весьма призрачны, надела розовый пеньюар, наглоталась дилаудида, улеглась на кровать лицом вверх и отошла в мир иной безмятежная, как Спящая Красавица.
Все эти люди предпочли уйти тихо и постарались оставить после себя минимум грязи, чтобы живым не пришлось слишком уж долго и нудно за ними прибирать.
С этой девушкой все иначе.
Тело уже упаковали в мешок и увезли, кровь со временем смоет дождь, но пока еще видно, как она, смешиваясь с водой, ручейками течет к водосточному желобу. При свете мигалок патрульных машин эти кровавые ручейки отливают черным, словно нефть.
5:45, час до рассвета. Сколько же она здесь пролежала, прежде чем водитель «Лифта»[2], который ехал домой, после того как в 3:15 высадил пассажира, заметил тело и понял, что это не просто какая-то груда тряпья на тротуаре?
Прищурившись, Фрэнки сквозь дождь смотрит на балкон пятого этажа.
Падения с такой высоты плохо заканчиваются. Выбитые зубы, вмятина вполлица – жуткие подробности, но та девушка, когда перелезала через перила, чтобы ласточкой прыгнуть вниз, вряд ли о таком думала.
Фрэнки – мать восемнадцатилетних двойняшек, кому, как не ей, знать, на какие рискованные поступки способны импульсивные молодые девицы. Если бы эта девушка подумала о том, что случается с телом, которое падает на асфальт с пятого этажа, и о том, во что после падения превратится ее красивое лицо с идеальными зубами…
Маклеллан, напарник Фрэнки, стоит рядом. Он укрывается от дождя зонтом с розовыми цветочками, который явно принадлежит его жене, и слегка поеживается.
– Что ж, думаю, мы здесь закончили, пора по домам. У меня ноги промокли.
– Ее телефон нашли? – спрашивает Фрэнки.
– Не-а.
– Тогда давай поднимемся и осмотрим квартиру.
– Опять?
– Ее телефон должен быть где-то здесь.
– Может, у нее вообще его не было.
– Брось, Мак. Нынче у всех молодых телефон, считай, продолжение руки.
– Может, она его потеряла. Или какой-нибудь засранец проходил тут после ее падения и решил его прихватить.
Фрэнки смотрит вниз, на постепенно исчезающую лужу крови в том месте, где голова девушки разбилась об асфальт. В отличие от человеческого тела сотовый телефон в жестком футляре может уцелеть после падения с пятого этажа. Возможно, Мак прав. Возможно, какой-нибудь тип проходил мимо и, увидев тело, первым делом решил поживиться чем-нибудь ценным, а вызвать «скорую» или полицию ему даже в голову не пришло. И это не удивило бы Фрэнки: за тридцать лет службы в полиции ее вера в людей регулярно подвергалась сомнению.
Она показывает на закрепленную на доме напротив камеру наблюдения:
– Если кто-то прихватил ее телефон, вон та камера это зафиксировала.
– Ага, может быть. – Мак чихает, ему явно хреново. – Утром заберу видео.
– Идем наверх, посмотрим, может, что-то упустили.
Мак стонет:
– Знаешь, что лично я упустил? Сон в теплой постели.
Но все равно он покорно тащится за Фрэнки за угол к подъезду дома.
Лифт, как и дом, старый и еле ползет на пятый этаж. Фрэнки и Мак молчат – они слишком устали, да и настроение у обоих паршивое. Из-за холодной погоды у Мака обострилась розацеа, и при резком свете ламп в лифте его нос и щеки стали неоново-красными. Фрэнки знает, что напарник переживает из-за своего состояния, поэтому смотрит прямо перед собой и считает этажи, пока дверь наконец-то не открывается.
Дверь в квартиру номер 510 охраняет патрульный, в такой ранний час это до отупения скучная задача. Он небрежно машет детективам рукой. Еще один коп, который предпочел бы оказаться не на службе, а дома в собственной кровати.
