Вторая ошибка Мамая

Вторая ошибка Мамая

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Цикл: Исторические повести (сборник) №4

Формат: Полный

Всего в книге 13 страниц. Год издания книги - 1989.

Четыре повести, включенные в книгу, — это четыре страницы многовековой истории Руси, и каждая интересна по-своему.

Первая повесть — «Черные стрелы вятича» — посвящена Древней Руси времени князя-витязя Святослава Игоревича, который прославился победоносными походами на Хазарию, Болгарию и Византию.

Вторая повесть — «Колумб Востока» — рассказывает о венгерском путешественнике Юлиане, который в 30-х годах тринадцатого столетия, как раз накануне монголо-татарского нашествия, побывал в прикаспийских степях, в Приуралье и на Руси. Он был первым из европейцев, добравшихся сюда, и его по праву можно назвать «Колумбом Востока».

Третья повесть — «Меч Довмонта» — повествует о псковском князе, который после смерти Александра Невского продолжал святое дело обороны северо-западных рубежей Руси от рыцарей-крестоносцев.

И наконец, четвертая повесть — «Вторая ошибка Мамая» — воссоздает малоизвестный военный эпизод, который предшествовал победоносной для Руси битве на Куликовом поле в 1380 году. Московская сторожевая застава на степном рубеже успела предупредить князя Дмитрия Донского о приближении войска Мамая.

История Руси богата ратными подвигами. О некоторых из них вы узнаете из этой книги…

Читать онлайн Вторая ошибка Мамая



Художник Спасский И. П.



Перед вестником несчастья открыты все двери.

В полночь, и в за полночь, и в глухой предрассветный час, когда забываются коротким сном даже недремные дворовые псы, вдруг судорожно простучат копыта по перекидному мосту через городской ров, скрипнут тяжелые створки крепостных ворот, и хрипящий конь, схваченный под уздцы воротными сторожами, забьется, разбрызгивая клочья пены, и обессилевший гонец мягко завалится на протянутые руки, шепча онемелыми губами: «Княжье дело! Княжье дело!»

И разнесется вдребезги покойная тишина. Ватагой пронесутся по улице конные. На княжеском дворе, топоча сапогами и звеня оружием, суматошно забегают дружинники, захлопают двери и начнут загораться окна — одно, второе, третье, потом сразу много, опоясывая громаду дворца тусклым ожерельем огней.

На красное крыльцо, позевывая и зябко поводя плечами под накинутым второпях кафтаном, выйдет боярин-дворецкий, чтобы самолично встретить гонца. А тот обвиснет на руках дружинников, будто и впрямь идти не может, и понесут его бережно, как икону, к княжеской ложнице, куда не бывает доступа даже большим боярам.

Перед вестником несчастья открыты все двери!..

Только так, а не иначе представлял свое возвращение в Москву сын боярский Андрей Попов. Каждый сторож-полянин мечтает о звездном часе, когда весть, доставленная им, откликнется эхом по всей Руси. Андрей Попов скакал с воронежской сторожевой заставы, и известия, которые он вез великому князю Дмитрию Ивановичу, были поистине страшные.

Время перевалило за полночь, когда Андрей плетью загнал коня в черную воду Брашевского брода. До Москвы осталось недалеко, верст десять. Он должен быть в Москве до рассвета. Должен!

Запалившийся конь с трудом поднялся на крутой берег, рванулся было рысью по дороге и вдруг стал. Передние ноги коня подломились, и он начал быстро-быстро падать на бок — Андрей едва успел вырвать сапоги из стремян. Конь захрипел, силясь приподнять голову, дернулся и затих.

Андрей провел ладонью по взлохмаченной конской гриве, тяжко вздохнул. Четвертого коня он менял за дорогу, но с каждым успел сродниться. Гонец и конь — единое…

Спрямляя изгибы дороги, Андрей медленно побрел по лугу, уставленному стогами сена. Ни огонька не было вокруг, ни даже собачьего лая. Что они, вымерли, что ли, все на Москве-то?!

Ветер гнал навстречу низкие клочковатые тучи. Бледный серпик месяца то выплывал, то снова скрывался. Андрею казалось, что стога, похожие на круглые татарские юрты, ползут вровень с ним, почти не отставая. А может, это сам он топчется на месте?

Скорей надо идти, скорей!


Но силы больше не оставалось. Ломая сапогами низко скошенную траву, жесткую, как жнивье, Андрей побрел к ближайшему стогу, вырвал охапку сена, бросил на землю и сам завалился навзничь.

Тучи продолжали бежать над головой, и Андрею вдруг показалось, что какая-то неведомая сила подняла его и несет к Москве, где ждет вестей из Дикого Поля великий князь Дмитрий Иванович, и что он, Андрей, по-прежнему спешит, спешит…

Сколько дней и ночей продолжается эта неистовая гонка? Три, пять? А может, не на дни, а на годы отсчет?..

Глава 1. ПЕРВАЯ ЗАСТАВА

В лето шесть тысяч восемьсот восемьдесят пятое[1] на реке Пьяне без славы погибло русское войско.

Поначалу ничто не предвещало беды. Воины шагали бойко, с песнями, оружие и доспехи сложили в телеги, чтобы не обременяться в пути. И немалая ведь была рать: нижегородцы, владимирцы, юрьевцы, ярославцы, муромцы. И воевода над полками был молодой да пригожий — княжич Иван, сын нижегородского князя. На привалах княжич собирал в шатре бояр и полковых воевод, щедро угощал хмельными медами. Воины, глядя на воевод, тоже хмельным не брезгали. Сытно, хмельно, благодатно все было — не зима, чай, и не осень тоскливая, только-только макушка лета минула, месяц июль. Не поход, а вроде как гулянье, забава. А тут еще слухи успокоительные, будто ордынский царевич Арапша, навстречу которому шло войско, в другую сторону повернул, к Дону или к Донцу.

Нагими, весело поплескавшись в парной воде, воины перебрели реку Пьяну и остановились на просторной луговине среди леса — отдыхать после похода.

Опять рекой, чуть поменьше самой Пьяны, полились меды, пиво и вино. Иные для пущей потехи сарафаны надевали, ходили ряжеными меж костров, плясками веселились. Истинно сказано, что войско без крепкой руки — не войско даже, но стадо овечье, на закланье обреченное. Так и случилось.

По пяти лесным дорогам привели мордовские проводники к Пьяне ордынцев, и нигде не встретили их сторожевые заставы, потому что не было застав, все равно бражничали, никто не захотел отставать от застолья.

Как гром с ясного неба, обрушились на беспечный стан конные тысячи проклятого Арапши, и началось побоище…

Побежали обратно к реке Пьяне воеводы и бояре, конные дружинники и пешцы ополчения, а впереди всех — княжич Иван, простоволосый, в одной исподней рубахе. Первым ввергнулся он с конем в реку, первым и утонул, открыв счет многим христианским душам загубленным. Мутной стала Пьяна от крови. Погребальным звоном разнеслась по Руси весть о побоище. С горькой укоризной повторяли люди новую пословицу: «На Пьяне — все пьяны!»


С этой книгой читают
Колумб Востока

Четыре повести, включенные в книгу, — это четыре страницы многовековой истории Руси, и каждая интересна по-своему.Первая повесть — «Черные стрелы вятича» — посвящена Древней Руси времени князя-витязя Святослава Игоревича, который прославился победоносными походами на Хазарию, Болгарию и Византию.Вторая повесть — «Колумб Востока» — рассказывает о венгерском путешественнике Юлиане, который в 30-х годах тринадцатого столетия, как раз накануне монголо-татарского нашествия, побывал в прикаспийских степях, в Приуралье и на Руси.


Меч Довмонта

Четыре повести, включенные в книгу, — это четыре страницы многовековой истории Руси, и каждая интересна по-своему.Первая повесть — «Черные стрелы вятича» — посвящена Древней Руси времени князя-витязя Святослава Игоревича, который прославился победоносными походами на Хазарию, Болгарию и Византию.Вторая повесть — «Колумб Востока» — рассказывает о венгерском путешественнике Юлиане, который в 30-х годах тринадцатого столетия, как раз накануне монголо-татарского нашествия, побывал в прикаспийских степях, в Приуралье и на Руси.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


В индейских прериях и тылах мятежников
Автор: Джеймс Пайк

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Военные аспекты советской космонавтики

В книге впервые (1992) в открытой отечественной литературе проводится систематический обзор советских космических систем военного назначения. Приводится классификация военных космических систем по выполняемым функциям, рассматривается организационная эволюция космической программы СССР и описываются советские космические системы военного и двойного назначения. Книга содержит большой справочный и статистический материал и предназначена для специалистов по космической технике, а также для лиц, интересующихся космонавтикой.Автор – выпускник факультета аэрофизики и космических исследований Московского физико-технического института, кандидат физико-математических наук.


Истукан

Петр Алексеевич Жбанков был купец оборотистый, и потому однажды тесно ему стало в родном городе, и он задумался о расширении дела. Мыслил он масштабно, потому и не разменивался на всякие там корабли парусные для торговли с разными Голландиями, а решил построить снаряд гигантский для полета аж на самую Луну. Выписал из столицы ученого инженера Меринова, чтоб советы умные давал, вместо пилотов заморских взял трех мужиков посмекалистей да приказчика Гаврюху, построил снаряд свой хитрый, загрузил его товарами разнообразными и полетел.


История зарубежной литературы конца XIX – начала XX века

Учебное пособие включает в себя введение к курсу, практикум с методическими указаниями, списки художественных текстов, учебной и исследовательской литературы, а также хрестоматию историко-литературных материалов и научных работ, необходимых для подготовки практических занятий. Основные задачи пособия – представить картину развития литературы эпохи рубежа XIX—XX веков, структурировать материал курса, акцентировать внимание на проблемных темах, на необходимой учебной и научной литературе, развить навыки филологического анализа.Для студентов гуманитарных специальностей, аспирантов, преподавателей вузов.


Западноевропейская литература ХХ века

В учебном пособии освещаются ключевые явления в западноевропейской литературе XX века: радикальное обновление художественного языка, новая концепция реальности, скептическое отношение к рационалистическим формам познания. Разрушается позитивистская картина мира, свойственная как классическому реализму XIX в., так и реализму XX столетия. «Эпистемологическая неуверенность» порождает изображения мира как хаоса и абсурда. Отчуждение, одиночество приобретают в модернизме статус субъективности, а итогом философской рефлексии становится ницшеанская модель вечного возвращения.


Другие книги автора
Юрий Долгорукий

В новом романе известного писателя-историка Вадима Каргалова рассказывается о жизни и деятельности Юрия Владимировича Долгорукого: мужа и отца, воина и полководца, дипломата и политика.


Даниил Московский

О жизни и деятельности младшего сына великого князя Александра Невского, родоначальника московских князей и царя Даниила Александровича (1261–1303) рассказывают романы современных писателей-историков Вадима Каргалова и Бориса Тумасова.


Полководцы Древней Руси

В ЖЗЛ уже вышли книги о выдающихся полководцах прошлого — Дмитрии Донском, Александре Невском, Александре Суворове, Михаиле Кутузове. Сборник «Полководцы Древней Руси» продолжает биографическую летопись ратной славы нашей Родины, обращаясь к эпохе становления и расцвета Киевской Руси в X — начале XII века к победам Святослава и Владимира Мономаха.


Святослав

Об одном из наиболее прославленных государственных деятелей Древней Руси, великом киевском князе-полководце Святославе (942 – 972) рассказывает роман известного писателя-историка В.Каргалова.