Гулкий протяжный рокот, доносившийся со стороны близких гор, заставлял сердце сжиматься в груди, а ноги двигаться в два раза быстрее. То и дело округу оглашал рев взлетавшего вверх фонтана кипящей воды, окутанного густыми клубами пара. Глубокие трещины с рваными краями, извиваясь гигантскими змеями, тут и там рассекали безжизненную равнину. В недрах этих разломов, бурля и вспениваясь, стремительно текли потоки темно-бурой массы, окутанные полупрозрачным маревом. Едкий запах серы, исходивший от вырывавшихся на поверхность туманных миазмов, сковывал легкие и заставлял слезиться глаза. Мягкая размокшая почва слегка колыхалась под могучими ударами подземного молота и, проваливаясь под ногами на каждом шагу, как будто специально, старалась сильнее измучить бегущую женщину. Того же, как видно, пыталось добиться и жаркое летнее солнце, чьи яростные лучи нещадно впивались в блестящую от обильного пота смуглую кожу беглянки.
Слепые в своем равнодушии, силы природы старались напрасно. Йенна размеренно двигалась дальше на юг, огибая препятствия. В легких и плавных прыжках стройной женщины усталость еще не просматривалась. Мускулистые длинные ноги все так же упруго встречали разжиженный грунт под собой. Дыхание женщины оставалось спокойным и ровным, хотя эта гонка со смертью длилась пятый день кряду и никак не хотела заканчиваться. А вот запасы еды и воды, наоборот, подходили к концу.
Объемный когда-то рюкзак, что висел на спине у бегущей, заметно просел. Той мутной жидкости, которую женщина набирала буквально вчера, хватило совсем ненадолго. Покидая истерзанный лес, ей еще повезло отыскать относительно чистый ручей и наполнить бурдюк да краев. Но жара и стремительный бег слишком быстро смогли отобрать эту влагу, и сейчас приходилось терпеть, экономя остатки воды.
Хорошо хоть, что стены каньона, вертикально взмывавшие ввысь, лишь короткое время, не более часа-другого, позволяли светилу заглядывать внутрь гигантской расщелины. Остальную часть дня дно разлома оставалось в тени, и жажда так сильно не мучила Вечную. Полуденный зной отступал, но другие проблемы, к сожалению, никуда не девались. Не будь у беглянки особой, недоступной для обычного человека выносливости, она бы давно уже, обессилев, попала в руки преследователей. А может, что вероятней, погибла бы в этом проклятом месте, столь опасном для путников.
На сколько же легче и проще было бежать по прохладному хвойному лесу, покинутому женщиной двумя днями ранее. Вот только беда была в том, что и преследователи, приноровившись к движению между то и дело падающих деревьев, подбирались все ближе. Сейчас же беглянка, обернувшись, видела вдалеке лишь вытянутое пестрое пятнышко – вереницу спешащих за нею вдогонку людей. Они отставали. За последнее время Йенна смогла оторваться мили на три на четыре, и разделявшее их расстояние продолжало расти. Это радовало. К тому же, слихвой оправдались надежды бегущей – на южной границе леса погоне пришлось оставить коней. Те буераки, что сейчас доставляли ей столько хлопот, но при этом увеличивали отрыв от врагов, для копытных были совершенно не проходимы.
Каньон, по которому пробиралась беглянка, образовался буквально на днях. Да и вообще, вся эта свистопляска с трясущейся землей, оседающими горами, бездонными трещинами, гейзерами и клубами пара длилась всего-то неделю. Неделю безумия, страха и ненависти. Эта слепая фанатичная ненависть, подкрепленная обещанной бароном наградой, видно, и погнали отупевших от страха людей по ее следам. Сейчас же от той бесноватой толпы, что рванулась за ней поначалу, остались считанные единицы. Благо, разбушевавшийся катаклизм за последние дни хорошенько подсократил число желающий изловить богомерзкую тварь.
***
Как все-таки сильно меняются люди, когда подступает беда. Большая беда. Небывалая. Страшная.
Только лишь первые аккорды давно уж предсказанной Бури зазвучали над городом, как церковники всех мастей единогласно начали обвинять во всем происходящем наипервейших, по их мнению, грешников и святотатцев – Проклятых, которые сами себя предпочитали называть Вечными.
Последние десятилетия по всей Империи день ото дня росла и крепла неприязнь к бессмертному меньшинству. Влияние новой церкви охватывало графство за графством, и волны презрения начали захлестывать Вечных. Они, повсеместно гонимые и притесняемые, постепенно теряли сначала свои высокие позиции в обществе, затем огромные капиталы, а потом и вовсе, либо уходили куда-то в дальние страны, либо, сменив имена и, по возможности, внешность, перебирались в другие города и жили под видом обычных смертных. Последнее осуществлялось достаточно просто, ибо по внешнему виду отличить человека от Вечного было практически невозможно. По царящим в народе догадкам, большая часть Проклятых, коих в былые времена в Империи насчитывалось до нескольких тысяч, именно так и поступили, растворившись среди людских масс.
Этот опасный путь избрали для себя и Йенна со своим мужем. Около пяти лет назад, бросив свой замок и скопленные за многие годы богатста, вырвав себя из привычного круга жизни, отринув друзей, знакомых а, самое главное, оставив на произвол судьбы всецело преданных им людей, пара бессмертных покинула родные края. Во время последней смуты, когда Вечных стали уже открыто и не стесняясь называть бездушными выродками, а император одобрил запрет на любую казенную службу для Проклятых, супруги, не дожидаясь прихода волны погромов к их обиталищу, и опасаясь жертв среди верных людей, несомненно бросившихся бы на их защиту, тайно сбежали на юг. Подальше от столицы. В тихое графство Ализию.
