Елена Михалкова
Время собирать камни
Дом разговаривал.
Вопросительно и тревожно скрипел половицами.
Шуршал чем-то на чердаке.
Скрипел дверью:
— Кто-о здесь?
И, тоном выше, закрываясь:
— Вы-ы?
Даже дождь, барабанящий по крыше этого дома, рассказывал не обыкновенную свою историю, одну и ту же, только на тысячи ладов повторяемую на других крышах, а неповторимую, особенную, каждый раз новую.
Даже рябина перед домом, при сильном ветре клонившаяся до окон, шелестела о чем-то непонятном, сообщая дому то, что он и сам уже знал.
Когда Тоня пыталась описать это мужу, Виктор только отмахивался от нее. Она и сама чувствовала, что получается неуклюже, вовсе не так, как она воспринимала происходящее вокруг нее, как если бы она рассказывала сон. Но это был не сон. Дом разговаривал.
Ну что ж, значит, все получилось. План начал работать.
Все готовилось столько лет… Никакая случайность не должна помешать. Впрочем, случайностей не будет. Во всяком случае, непредвиденных случайностей. А все остальное — в моих руках…
Мне хочется сжать их на твоем горле уже сейчас и с наслаждением слушать, как ты хрипишь, непонимающе глядя в мое лицо… Но нужно ждать. Просто убить — недостаточно. Нет, недостаточно. Должно получиться настоящее шоу.
Декорации готовы.
Очередь за актерами.
Переезд состоялся в конце августа, в дождливый, ветреный день, совершенно осенний и слякотный. Тоня упаковывала вещи одна — Виктор работал. Она заботливо обертывала углы шкафов, заворачивала в газеты ненужные сервизы, обкладывала тряпками свою швейную машинку. Хлопотала.
Вечером, придя с работы, Виктор оценил результат ее трудов, усмехнулся и потрепал жену по голове. Правда, трепать было не особенно удобно, потому что гладкая Тонина коса была заплетена туго, как ее учила еще бабушка, чтобы волосинки не выбивалось. «Сколько раз говорил! — с некоторым раздражением подумал Виктор. — Сделала бы себе нормальную прическу, современную… Вихры какие-нибудь, мелирование или что там модно. Нет, ходит с косой, как бабенка деревенская. Ладно, вода камень точит».
Разгрузились быстро. Грузчики бодро повыкидывали вещи из машины и уехали, обдав Виктора и Тоню на прощанье тучей выхлопных газов. По контрасту с чистым воздухом машинная вонь воспринималась особенно резко.
— Ну что, — усмехнулся Виктор, когда они прошли в сад, — теперь это все наше. Ты посмотри, красота какая! Я, когда еще маленький был, больше всего в деревне сад любил. Знал бы тогда, что он моим будет…
Он мечтательно вдохнул воздух, пропахший летом и яблоками. Наконец-то! Наконец-то они уехали из вонючей Москвы, полной людей, машин, битком набитой какими-то чурками, понаехавшими с просторов всей России… Черт возьми, в метро же ездить невозможно — везде нищета, грязь, крики. Ну да, шум мегаполиса, мать его! А здесь — тишина. Лес через триста метров от околицы. Виктор, когда совсем маленький был, боялся, что оттуда волки придут. Волки и в самом деле тогда еще были в лесу, правда, в деревню никогда не заходили. Все ж не тайга, всего-то пятьдесят километров от столицы. Теперь многое, конечно, другим стало. Деревня чуть не в три раза выросла, да и дома появились такие… богатые дома, прямо скажем.
— Вить!
Виктор вздрогнул от голоса жены и, поискав ее глазами, обнаружил, что она стоит в огороде.
— Что?
— Иди-ка сюда, посмотри!
— Что там такое?
Виктор прошел между деревьями и оказался на заросшем поле.
— Ну, ты чего? — наклонился он к жене, сидевшей на корточках.
Тоня подняла на него глаза:
— Смотри, ужики!
Под ногами у нее, в густой траве, лежали, сплетясь, семь-восемь ужей, совсем небольших. На Тоню с Виктором они не обращали ни малейшего внимания.
— Хм, и в самом деле.
Виктор поддел клубок веточкой, и один из ужат недовольно зашипел.
— Ой, Вить, ты ему не мешай. Они так греются.
— А ты откуда знаешь, осведомленная ты моя?
Тоня взглянула на Виктора с усмешкой:
— Образованный ты мой, я ведь баба простая, деревенская. У нас ужей под каждым домом по десятку было. Вы-то люди городские, интеллигентные, в деревню на каникулы приезжали, а мы весь год там жили.
— Да ладно тебе… У вас вообще не деревня была, а пригород, если хочешь знать.
— Ну и что, что пригород? Дом-то нормальный, деревенский. Похуже, чем этот, но все-таки… Мы хоть всего три года так прожили, но ужей-то я насмотрелась на всю жизнь вперед.
— Хватит ностальгировать, — помолчав, сказал Виктор, — пошли вещи разбирать. Теперь нам твой неоценимый опыт ой как пригодится. То есть не нам, а тебе, конечно.
Тоня бросила последний взгляд на блестящий черный клубок и пошла к дому.
Вся следующая неделя прошла в хлопотах.
Дом казался огромным. Тоня никак не могла понять: всего четыре комнаты, ну, еще две на чердаке, заваленные всяким хламом, — откуда же берется ощущение большого пространства? Она раз за разом обходила дом, пытаясь привыкнуть к нему, но пока у нее не очень получалось.
Когда вещи разобрали, стало очевидно, что почти все им нужно покупать заново. Дело было не в том, что вещи повредили при переезде, нет. Просто полки, стулья, маленький столик, шкафчик, прекрасно вписывавшиеся в стиль их городской квартиры, здесь казались какими-то неуместными, неправильными, лишними, что ли… Конечно, все было расставлено по местам, но резало глаз.
