Возьмите и себя развлеките

"Уважаемый сеньор, вместе с этим письмом направляю вам секретную информацию, которую вы у меня просили. Надеюсь, вы будете ею вполне удовлетворены. Вкладываю в конверт счёт на 1200 (одна тысяча двести) песо в национальных денежных знаках, который прошу оплатить чеком, почтовым переводом или наличными в одной из наших контор.

Как вы, очевидно, уже заметили, плата за мои услуги несколько превышает условленную сумму. Это следствие того, что информация оказалась значительно более пространной и подробной, чем предполагалось сначала. Мне пришлось дважды собирать сведения, чтобы окончательно прояснить этот случай в связи с его сложностью и даже невероятностью. Составление этой информации, кстати сказать, позволило мне поупражняться в моём любимом занятии, ведь я немного пописываю, хотя, разумеется, отнюдь не собираюсь публиковать свои сочинения.

В ожидании известий счастлив вас приветствовать. Остаюсь всегда готовый к услугам

Эрнесто Домингес Пуга, частный детектив".

СЕКРЕТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

9 августа 1943 года сеньора Ольга Мартинес де Андраде, проживающая по улице Табаско,106, Колония Рома, вышла из дому вместе с сыном шести лет, Рафаэлем Андраде Мартинесом. Сеньора была приглашена на обед в дом своей матери, доньи Каридад Асеведо де М., которая проживала по улице Хелати, 36 бис, Такубайа. Воспользовавшись тем, что было ещё рано и идти было недалеко, она решила повести мальчика в парк Чапультепек.

Рафаэль развлекался, съезжая с горок и качаясь на качелях в той части парка, которая когда-то называлась Ранчо-де-ла-Ормига, позади президентской резиденции Лос-Пинос. Затем они пошли по Кальсада-де-лос-Философос к озеру и ненадолго задержались на склоне холма.

Одна характерная деталь, которая даже теперь, по прошествии стольких лет, остаётся незамеченной прохожими, тотчас же привлекла к себе внимание Ольги: растущие там деревья выглядят очень необычно, можно даже сказать — сверхъестественно. Этого нельзя объяснить своеобразием местности, так как деревья кажутся придавленными какой-то невидимой тяжестью сверху. Также нельзя объяснить это их возрастом, так как, согласно сведениям, полученным нами от администрации парка, они отнюдь не ровесники старым кипарисам, растущим в окрестностях города, они датируются всего лишь XIX веком. Эрцгерцог Максимилиан приказал посеять их здесь, учитывая, что полоса эта была опустошена в 1847 году во время битвы при Чапультепеке, когда североамериканские войска взяли Замок.

Рафаэль устал и растянулся навзничь на траве. Его мать присела на погнувшийся ствол одного из тех деревьев, которые я, с вашего позволения, вновь квалифицирую как сверхъестественные.

Прошло несколько минут.

Ольга достала часы. Поднеся их к самым глазам, она увидела, что уже два часа, и сказала, что им пора идти к бабушке. Рафаэль попросил её остаться ещё на минуточку. Сеньора согласилась весьма неохотно, так как её несколько испугали встреченные ими в аллее ученики торреро, которые и в те времена тренировались возле этого холма, на месте высохших холмов, где, по преданию, была купальня Моктесумы[1].

В этот час Чапультепек казался пустынным. Сюда не доносились ни гул автомобилей, ни шум моторных лодок с озера.

Ребёнок развлекался, загораживая веточкой путь ползущей улитке. Внезапно открылась деревянная дверь, скрытая редкой травой, которой порос холм, и появился какой-то человек.

— Оставь её, — сказал он Рафаэлю, — не мешай ей ползти. Улитки не кусаются, им ведомо царство мёртвых.

Он вышел из подземелья, подошёл к сеньоре и протянул ей сложенную вдвое газету и розу с бутоньеркой.

— Возьмите и себя развлеките. Возьмите и к себе приколите.

Ольга поблагодарила, очень смущённая внезапным его появлением и старомодной, хотя и любезной, манерой изъясняться.

Человек в ответ улыбнулся и поклонился. Ольга подумала, что он, возможно, здешний сторож или смотритель из Замка. Её поразила — обратите внимание! — его любезность.

Рафаэль подошёл к человеку и потянул его за рукав.

— Ты там живёшь? — спросил он.

— Нет, гораздо ниже, гораздо глубже.

— Правда?

— Да.

— И тебе не холодно?

— Нет.

— Покажи мне твой дом. Мама, можно?

— Рафаэлито, прошу тебя, не надоедай. Поблагодари сеньора и пойдём наконец, бабушка уже нас ждёт.

— Позвольте ему поглядеть, сеньора Не оставляйте его любопытства без внимания.

— Но ведь там, Рафаэлито, верно, очень темно. Ты не боишься?

— Нет, мама.

Сеньора согласилась, на лице её была написана покорность. Рафаэль взял за руку смотрителя, а тот, прежде чем спуститься в подземелье, сказал:

— Мы скоро вернёмся, вы не беспокойтесь.

— Пожалуйста, присматривайте за ним хорошенько.

— Я сойду с ним только лишь до входа в туннель.

Согласно свидетельским показаниям родственников и друзей, Ольга всегда была очень рассеянной. Так, она сочла нормальным любопытство ребёнка, но её опять поразила, простите мою настойчивость, изысканность речи сторожа. Она спрятала цветок в сумочку и развернула газету. Читать она не смогла, потому что, несмотря на то что ей едва минуло двадцать семь лет, ей были нужны бифокальные очки, а носить их на людях она не хотела.