Возмездие графа дона Хулиана

Возмездие графа дона Хулиана

Авторы:

Жанр: Классическая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 47 страниц. Год издания книги - 1988.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Возмездие графа дона Хулиана



Хуан Гойтисоло

Возмездие графа дона Хулиана

Арабы в постоянной борьбе с византийцами и берберами расширяют свои африканские владения, и еще в 682 году их военачальник Укба вышел к Атлантическому океану, но не смог взять Танжер и отступил в Атласские горы, а потеснил его человек, личность которого остается загадочной, мусульманские историки обычно называют его Ильяном, но настоящее его имя, возможно, было Хулиан, Урбано, Ульбан или даже Булиан, Правда, в легенду он сразу вошел как граф дон Хулиан, однако на самом деле мы не знаем, был ли он бербером, готом или византийцем; наместником Сеуты и подданным вестготского короля или же экзархом византийского императора, или же, что кажется наиболее вероятным, был вождем принявшего христианство берберского племени, населявшего Гомеру.

Л. Г. Де В.
История Испании

Будь проклята ярость предателя Хулиана, ибо не ведала она границ; будь проклята его тупая злоба вкупе с жестокосердием, ибо во гневе был он непреклонен и безумен, не знал верности, не соблюдал закона, не почитал Бога, был жесток к самому себе, убил своего сеньора, разорил его дом и опустошил владения, коварно предал и погубил своих родичей; имя его оставляет горечь во рту всякого, кто его произнесет; а кто его помянет, испытывает в сердце своем боль и муку; и говоря о нем, все будут проклинать его вечно.

Альфонсо Х Мудрый.
Всеобщая хроника

Je voudrais trouver un crime dont l'effet perpétuel agît, même quand je n'agirais plus, en sorte qu'il n'y eût pas un seul instant de ma vie, où, même en dormant, je ne fusse cause d'un désordre quelconque, et que ce désordre put s'étedre au point qu'il entraînât une corruption générale ou un dérangement si formel qu'au delà même de ma vie l'effet s'en prolongeât encore.

D. A. F. de Sade[1]

I

Je songeais à Tanger dont la proximité me fascinait et le prestige de cette ville, plutôt repaire de traîtres.

Jean Genet. Journal du voleur[2]

никогда я не вернусь к тебе, неблагодарная, нелепая и жалкая страна : глаза мои закрыты, я ее не вижу, но она прокрадывается в мое еще затуманенное сном сознание, встает перед мысленным взором : очертания ее скрадываются расстоянием, но ты их узнаешь вплоть до мельчайших деталей, они кажутся выписанными чуть ли не с болезненной скрупулезностью : и так день за днем : всегда одно и то же : простой картонный макет привычного пейзажа в сильно уменьшенном масштабе, четкие знакомые линии : может, он высох и затвердел под жаркими лучами солнца? : или затенен грозовыми тучами? : трудно сказать : погода здесь всегда неустойчивая, она подвержена переменчивому воздействию противоборствующих сил : целиком во власти непредсказуемых капризов природы : течения, падение барометра, бури и внезапный штиль, который не в силах предсказать ни один метеоролог, постоянная жертва опровержений и насмешек : наглое, беспардонное сияние солнца там, где должны были бы нависать свинцовые тучи, закрывающие небо до самого горизонта и словно охватившие землю темными губчатыми щупальцами : безупречная теория уступила ползучему и унылому прагматизму : знаменитый антициклон, зарождающийся над Азорскими островами, неожиданно поворачивает к более высоким широтам и, растянувшись по оси север-юг, оттесняет к Гибралтарскому проливу холодный фронт, а тот, уходя на север, накрывает вас своей южной частью : правда, в этой части он не так активен, но вполне может создать зону низкого давления со сплошной облачностью, шквалистыми ветрами и кое-где, возможно, преходящими, но сильными дождями : и ученый-метеоролог, предсказавший чистое небо, штиль и благотворные лучи яркого солнца, три часа спустя замечает, что небесные барашки линяют, становятся белесыми и смазываются пеленой дождя, от которого вспениваются зыбкие морские волны : это, во всяком случае, повод для размышления, урок увенчанным лаврами ученым, которые, вооружившись хитроумными приборами, предсказывают температуру, влажность, гигрометрическое давление, скорость ветра и количество осадков на квадратный метр, изрекают свои прогнозы с важным и серьезным видом, точно гаруспики, древнеримские жрецы, гадавшие по внутренностям жертвенных животных : полное фиаско, сеньоры! : папки кверху, опростоволосились! : остается разве что сбрить один ус, как сделал в свое время ваш покорный слуга под улюлюканье немногих и при восхищенном сочувствии большинства : глаза мои еще закрыты, до окна каких-нибудь три метра : каждый день одно и то же — встать с постели, сунуть ноги в бабуши[3], подойти к окну, расчерченному поперечными светлыми полосами, потянуть за шнур, как будто вытягиваешь ведро из колодца, и поднять жалюзи : солнце в дымке? : нагромождение облаков? : буйство яркого света? : мертвая земля, призрачное море : прибой размеренно и монотонно бьет в прибрежные скалы : а дальше — окаменевшие волны голых и безлюдных гор : угрюмые и дикие пустоши : царство неорганической природы, выжженные летним зноем земли, дочиста выметенные холодными зимними ветрами : ты с минуту стоишь у окна, даешь себе маленькую передышку : иногда холодный антициклон с Азорских островов захватывает весь средиземноморский бассейн, конденсируется здесь, как в воронке, и смазывает весь пейзаж : твоя родина, как новая Атлантида, в конце концов, стерта с лица земли : страшный катаклизм, и лишь слабое утешение — друзья, которые у тебя еще остались, наверняка в нем не погибли : а раз так — никаких сомнении или угрызений совести : в другой раз туман скроет дали : море превращается в озеро, а ты связан с другим берегом, как новорожденный с окровавленным чревом матери, вас соединяет длинная пуповина, по которой бегут волны : и тогда тебя берет тоска : сердцебиение, дрожь, холодный пот : ты пойман, проглочен, переварен и выброшен наружу : что ж, это всем известный путь по извилинам и проходам пищеварительного тракта, извечная судьба живой клетки, любого живого организма : ты открываешь один глаз : изъеденная сыростью крыша, голые стены : день, что ждет тебя за окном, — ящик Пандоры : со связанными руками ты лежишь под ножом гильотины : одну минуту, сеньор палач : un petit instant


С этой книгой читают
Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Леконт де Лиль и его «Эринии»
Жанр: Критика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Апофегей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Уничтожь меня
Автор: Тахера Мафи

Завораживающий сиквел. «Уничтожь меня» — небольшая новелла, рассказанная от лица Уорнера, безжалостного лидера Сектора Сорок Пять. В «Разрушь меня» Джульетта сбежала из Восстановления, соблазнив Уорнера, и потом выстрелила ему в плечо. Но в «Уничтожь меня» она поймет, что от Уорнера не так уж легко избавиться. Вернувшись на базу и оправившись от практически смертельной раны, Уорнер делает все от него зависящее, чтобы удержать своих солдат в узде и подавить любой намек на восстание. Тем не менее, он одержим Джульеттой.


Сломи меня
Автор: Тахера Мафи

Узнайте о судьбе повстанцев Омега Поинта, выступающих против Восстановления, в этом напряженном, шестидесятистраничном дополнении к серии «Разрушь меня», вошедшей в список бестселлеров газеты «New York Times». События новеллы «Сломи меня» («Fracture Me»), повествование в которой ведется от лица Адама, происходят во время и вскоре после заключительных моментов книги «Распутай меня».  В то время, пока Омега Поинт готовится к началу полномасштабной атаки на солдат Восстановления, находящихся в секторе 45, Адам сосредоточен на совершенно иных вещах.


Другие книги автора
Памяти Луиса Сернуды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Печаль в раю

Герои романа Гойтисоло — подростки, почти дети. Война навсегда обожгла это поколение, оставила незаживающий рубец, лишив их детства. Детям из «Печали в раю», в подавляющем большинстве сиротам, рано довелось увидеть горе и смерть. Война вытравила в их душах сострадание, отзывчивость, доброту. С одной стороны, это обычные мальчишки, которые играют в «наших и фашистов», мечтают то убежать на фронт, то создать «Город ребят». Но война наложила на эти игры страшный отпечаток, стерла в сознании грань между игрой и реальностью.


Каин и Авель в 1936-1939 годы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ловкость рук

Романы, с которыми знакомится здесь читатель, написаны Хуаном Гойтисоло на протяжении первого десятилетия его литературной деятельности. Писатель проделал за это время немалый путь вместе со своим народом. Через развенчание фашистской лжи пришёл он к утверждению антифашистского идеала.Франкистский режим признал Гойтисоло серьезным противником.Романы «Прибой» и «Остров» были запрещены цензурой, они увидели свет за границей. Последние годы писатель живет во Франции, сохраняя тес­ную связь с родиной, не останавливаясь в своем творческом развитии.