Кто он, таинственный пришелец
Пролог,
в котором описывается только один факт, к тому же тридцатилетней давности
Весной 1930 года Янковский добирался до заимки Кулика. Почти год назад его, тяжело больного, в полубессознательном состоянии, вывезли с заимки в Кежму, а оттуда в Иркутск, где он перенес сложную операцию. Только через несколько месяцев, бледный, худой, без копейки денег, покинул он больницу. Одна-единственная мысль владела им — во что бы то ни стало дойти до места падения метеорита и опять принять участие в работе экспедиции.
И вот, еще не оправившийся от болезни, пробавляясь случайной работой, он бредет от одного таежного поселка к другому. Наконец перед ним изба Кулика. Янковский входит в нее, взволнованно здоровается. Кулик безразличным взглядом осматривает его и сухо произносит: «Зачем ты пришел? Разве тебе неизвестно, что экспедиция распалась? Все разъехались. Метеорита мы не нашли... Но мы найдем его, черт побери!» — с внезапной страстью восклицает он и порывисто начинает шагать по избе, не обращая внимания на Янковского.
Кулик тяжело переживал постигшую его неудачу. Работы в Сусловской воронке, где ученый предполагал найти метеорит, закончились провалом. Метеорита в ней не оказалось. Это вызвало глубокое разочарование у всех участников экспедиции. Только железная воля Кулика продолжала некоторое время удерживать распадавшийся коллектив. Со свойственным ему упорством Кулик продолжал поиски метеорита в Сусловской воронке, но вскоре и ему пришлось убедиться в ошибочности своего первоначального предположения.
«Где же ты, Тунгусский наш метеорит?» — с тоской вопрошал Кулик в одном из своих стихотворений: он был не только ученый, но и поэт.
У него рождается новая идея. Южное болото — вот центр падения гигантской массы метеоритного железа. Пробив толщу вечно-мерзлых наносов, она вызвала через образовавшуюся брешь подъем подмерзлотных вод. Что касается метеорита, то он лежит там на неизвестной глубине среди тины и ила. Надо требовать новые средства для продолжения работ!
Янковский напряженно ждет ответа. Кулик испытующим взором оглядывает его и, наконец, произносит:
— Ну что ж, оставайся. Я пробуду в отсутствии около недели. Вот тебе недельная норма продуктов. Склад я запечатаю. Ты останешься здесь, будешь вести метеорологическое наблюдение и следить за порядком. Прощай.
...Прошла неделя, другая. О Кулике не было ни слуха ни духа. Продукты кончились. Янковский начал голодать. Порох у него был, но дробь скоро вышла, и ему пришлось призвать на помощь всю свою сообразительность, чтобы найти какой-то выход. Он делал из глины шарики, обжигал их и такой глиняной «дробью» заряжал патроны. Зачастую выстрелы были неудачными, но иногда ему удавалось перешибить крыло взлетавшей утки. Птицы становились все более пугливыми и осторожными. Приходилось все дальше и дальше уходить от заимки в поисках добычи. И вот однажды...
Однажды, отправившись на очередную охоту, он далеко зашел в сторону от заимки и где-то в тайге, неподалеку от русла Чургима, наткнулся на странную глыбу. Глыба имела ячеистую структуру и сверху была покрыта буроватой пленкой. Всем своим видом она настолько напоминала крупный кусок метеоритного железа, что Янковский не мог усомниться в том, что перед ним обломок знаменитого Тунгусского метеорита. С радостно бьющимся сердцем подошел он к глыбе. Вытащил нож и компас. Внимательно осмотрел глыбу. Во многих местах опробовал ее ножом. Проверил компасом. Камень и камень, без всяких признаков железа.
Янковский был разочарован... Считалось, что Тунгусский метеорит мог быть только железным. Здесь железом и не пахнет. Прежде чем покинуть место случайной находки, Янковский еще раз оглядел камень. Эта глыба длиной около 2 метров, при ширине более метра и высоте 80—90 сантиметров, имела настолько своеобразный метеоритный вид, что Янковский решил сделать с нее фотоснимок. В то же время в порыве разочарования он допустил крупную ошибку: не проложил таежный ход с затесами до тропы, которая находилась неподалеку.
Кулик вернулся через месяц, когда Янковский был уже на грани голодной смерти. Увидев фотографию, Кулик разволновался. Стал расспрашивать, где, когда и при каких условиях нашел Янковский эту глыбу, и порывался немедленно сходить и осмотреть ее. Когда же Янковский объяснил, что это не железная, а каменная глыба, то сразу остыл и перестал проявлять по отношению к ней какой-либо интерес. Кулик так и не собрался посмотреть на необыкновенную находку.
Часть 1,
в которой факты и гипотезы еще не сталкиваются друг с другом, так как первые относятся к описанию трудностей похода, а вторые носят чересчур отвлеченный характер
«Негатив затерялся. Отпечаток будем искать», — сообщил мне Янковский весной 1959 года. Это был ответ на письмо, в котором я рассказал ему, что, судя по предварительным данным, собранным экспедицией 1958 года, в которой я участвовал, Тунгусский метеорит был не железным, а скорее всего каменным.
«Каменный» — это слово встряхнуло Янковского. Он вспомнил о своей находке. Неужели еще в 1930 году он подошел вплотную к разгадке таинственной катастрофы? Неужели он своими руками дотрагивался до камня, чье падение из космоса вызвало столь громкий отзвук? Какое счастье, что он хоть сфотографировал его! Начались поиски фотоснимка.